на ощупь камня. Земля под ногами почему-то влажная, почти грязь. Запах застарелой сырости, плесени и грибка. Слабый сквозняк, почти неощутимый, он то по спине протянет, то пугливо коснется лица. И тишина. Всеобъемлющая, ватная, пропитанная сыростью тишина, нарушаемая лишь чавкающими звуками собственных шагов.
Минут через пять я остановился и огляделся, «созерцая». Нормально – двигаюсь в верном направлении, хотя если эти бестолковые трущобы так и будут тянуться дальше, мне вряд ли удастся добраться до человека, хозяина этого сна. Это если я буду послушно плутать, чего, конечно же, делать не собираюсь. Сделав несколько глотков воды из фляги, я двинулся дальше, решив, что если в скором времени эти каменные дебри не закончатся, придется их немного поломать, чтобы расчистить прямой путь к цели. Негромко, чтобы не испугать человека.
Показалось? Я замер неподвижно и прислушался. Нет, вроде… Или да? Слишком далеко. Ага! Дуновением сквозняка донесло какие-то звуки. Я даже глаза прикрыл, чтобы лучше настроиться на слух. И спустя несколько секунд с удивлением открыл их – я услышал музыку. Или пение. Пока еще трудно сказать, да и чего гадать, если скоро все и так выяснится? А проходы между домами как-то незаметно расширились. Я вдруг понял это, когда на очередном повороте вдруг обнаружил, что, стоя у одной стены, не достаю рукой до другой, противоположной. И еще под ногами явственно захлюпало. Это уже не земля, а самая настоящая грязь. Пришлось сделать короткую остановку, чтобы переобуться в резиновые сапоги.
Всего через несколько минут я брел уже почти по колено в мутной, не то бурой, не то темно-желтой воде. И это, опять же, не очень хорошо. Небо без солнца, грязная вода, нескончаемый лабиринт узких улочек – все это в совокупности лишь подтверждает то, что хозяин этого сна нуждается в помощи. Пусть даже сам он или она об этом не догадывается.
За очередным поворотом каменные трущобы неожиданно закончились. Да так внезапно, что я не сразу это понял, но тут уж виной по большей части тоскливая усталость, надежно сковавшая мое сознание. Из узкой каменной кишки я вышел на обычную улицу, вдоль которой по обе стороны высились трех-четырех этажные дома из темного кирпича. Злорадно чавкающая грязь под ногами уступила место какому-то твердому покрытию. Асфальт? Может быть. Не все ли равно, если уровень воды, к тому же, чуть опустился, а идти стало не в пример легче? Я снова огляделся, «созерцая». Местоположение уже ясно различимого человека не изменилось – он так и остался на прежнем месте. И твари тоже. Сделав несколько глотков воды из фляги, я отправился дальше. Пение – а это было именно пение: фальшивое, бездарно исполняемое – раздавалось где-то совсем неподалеку, но отдельные слова, как я ни вслушивался, различить не удалось.
Улица закончилась Т-образным перекрестком, от которого она расходилась в обе стороны уже почти проспектом, такой стала широкой. Дома здесь были не ниже пяти этажей, и все сплошь увешанные неоновыми вывесками, яркими, разноцветными и оттого еще более неуместными здесь, в достаточно
