На цепочке была подвеска с такой же жемчужиной! А что по беглецам?
– Тоже ничего, задержали два десятка подозрительных нищих и бродяг, но пока никаких зацепок. Павел Степанович, съезжу я в Покровский участок, перетряхну там все еще разок.
– Можно п-полюбопытствовать, что это за жемчужины?
– Можете пока оставить у себя, Эраст Петрович, я не прощаюсь, Павел Степанович.
Обер-полицмейстер вышел.
– А что за личности эти беглецы?
– Каторжане, сбежали при пересылке. А вообще-то, несчастные люди, попали в острог по глупости. Первый – студент, не эсер и не бомбист. Организовал социал-демократический кружок, изучали политическую экономию по какой-то немецкой книге. Читал я потом эту их книгу – «Товар-Деньги-Товар», короче, пособие для начинающих капиталистов, ну да сыскному ведомству виднее. А второй – тот самый парень из староверов, который Дмитрия Николаевича в тайге подобрал. Необычайной силы человек. На рынке фартовые налётчики срезали у него кошелек, так он одному руку сломал, а второго так стукнул, что тот и помер. Ну, задержали его для порядка и в острог. Подержали бы недели две, да и отпустили бы. А он там устроил бузу, дверь в камере сломал, надзирателей поколотил, а это уже другая статья, каторжная. Как ни старался Дмитрий Николаевич выгородить своего спасителя, ничего не вышло. Так вот, этот парень, на пересылке, голыми руками сломал кандалы себе и своему напарнику и был таков. А теперь ищи его, где он, куда пойдет?
– Куда пойдет п-понятно – домой, а вот где – я бы поискал его у Дмитрия Николаевича.
– Эраст Петрович, ох и дока же вы в сыскных делах! Вернется Салтыков – я ему скажу.
2
Эраст Петрович аккуратно вынул руку из-под головы Софьи и, прикрыв ее обнаженную грудь одеялом, поднялся. Накинув халат, пошел в кабинет. Усевшись в кресло перед письменным столом, включил настольную лампу. Достал из шкатулки папиросу, размял ее и закурил. Потом достал из ящика стола папиросную коробку и положил ее перед собой. Открыв крышку коробки, Фандорин, при свете электрической лампы, стал разглядывать жемчужины. Вначале жемчужины были абсолютно черными, но постепенно они начали набирать цвет, причем все по-разному. Неожиданно жемчужины сдвинулись и собрались в центре коробки. Фандорин раздвинул их по углам коробки, но жемчужины снова собрались в центре, как будто неведомая сила тянула их друг к другу. Фандорин откинулся на спинку кресла и серьезно задумался. На плечо ему легла женская рука. Фандорин поднял глаза, рядом с ним стояла Софья в сорочке Фандорина.
– Эраст, вы, конечно, считаете меня демимонденкой, но с тех пор как я вас увидела, я не могу обходиться без вас.
Фандорин, затушив сигарету в пепельнице, притянул Софью к себе, усадил ее на колени и поцеловал ее в мочку уха.
– Я считаю тебя Евой, а себя я чувствую Адамом, вкусившим запретное яблоко.
– Вы нашли ее, но у меня была только одна? – Софья придвинула ближе папиросную коробку с жемчужинами.
– Нет.
