входная дверь походила на мозаичные окна в церквах прошлого века.
На косяке входной двери располагались пять дверных звонков, и все они, за исключением последнего, были подписаны. Хороший психиатр многое смог бы рассказать об обитателях дома, посмотрев на эти надписи. Надпись под самым верхним была напечатана на пишущей машинке; бумажка была помещена в коричневый, специально предназначенный для этого футляр. На ней было написано: Квартира № 2. Мистер А. Джонсон. Под следующим звонком, на карточке, приклеенной клейкой лентой, было размашистым почерком написано: Джонатан Дин. Под третьим звонком, казалось, воевали две бумажки: на одной, коричневой, пластиковой, с рельефными буквами, было написано: Квартира № 1, Б. Котовски; на другой, теснящей ее бумажке, приклеенной клеем, было написано фломастером: Миссис В. Котовски. И, наконец, под четвертым звонком был прикреплен фривольный розовый овал с китайскими иероглифами, написанными кисточкой, которые человек, знающий китайский язык, мог бы прочесть как: Комната № 1, Ли-Ли Чан.
Место под самым нижним звонком было свободно, так же как и комната № 2, которая ему соответствовала. В грязном замызганном закутке, располагавшемся под наклонным потолком, образованным внутренней лестницей, и рядом с входом в свободную комнату располагался офис Стэнли Каспиана, владельца здания и арендодателя. В этот закуток были втиснуты стол и два венских стула. На верху полок, набитых бумагами и занимавших всю заднюю стену, стояли электрический чайник и две чашки с блюдцами. Больше в холле никакой мебели не было, за исключением прямоугольного столика из красного дерева, установленного рядом с перилами внутренней лестницы и смотрящего на туалет нижнего этажа. За столом восседал Стэнли Каспиан. Это было его обычное место, которое он занимал во время своих еженедельных приездов по субботам в номер 142. Напротив него расположился Артур Джонсон. На столе перед ними были разложены платежные ведомости и чеки жильцов. Каждая платежная ведомость помещалась в коричневый конверт, на котором было напечатано имя жильца. Это было изобретение Артура, чем он очень гордился, и поэтому сам напечатал все имена на конвертах. Стэнли старательно записывал что-то в ведомости, сильно нажимая на ручку и ставя никому не нужные точки после каждого слова или цифры.
– Рад, что наконец расстанусь с этим Дином, – произнес он, занеся в ведомость последние 50 пенсов и поставив последнюю точку. – В середине следующего месяца он уматывает.
– Вместе со своим проигрывателем и винными бутылками, которые забили все наши бачки для мусора, – добавил Артур. – Уверен, что большинство из нас только перекрестится.
– Только не Котовски. Теперь у него не будет любимого собутыльника. Но, еще раз говорю, слава богу, что он решил съехать сам. Я бы никогда в жизни не смог от него избавиться, и все из-за этого долбаного нового закона о найме. Поставь-ка чайник, старина. Пора бы уже и подкрепиться – одиннадцатый
