она подозревала, он больше стремился рассказать собственную историю, чем выслушивать их. Певцы ничего не любят больше, чем звуки собственных голосов. – На турнир в честь десницы съедутся богатые лорды с толстыми кошельками. В последний раз я едва сумел увезти свое серебро… точнее, увез бы, если бы в тот день не поставил все на Цареубийцу.
– Боги неблагосклонны к игрокам, – сурово проговорил сир Родрик. Как северянин, он разделял взгляды Старков на турниры.
– Ко мне они действительно были неблагосклонны, – ответил певец. – Жестокие боги и рыцарь Цветов разорили меня.
– Вне сомнения, неудача послужила тебе уроком, – сказал сир Родрик.
– Безусловно. В этот раз я поставлю на сира Лораса.
Сир Родрик попытался потянуть себя за бакенбарды, которых, естественно, не оказалось на месте, но прежде, чем он успел сделать замечание, явился слуга. Он поставил перед ними поднос с хлебом, наполнил их тарелки ломтями жареного мяса, источавшими горячий сок. На другой тарелке высилась горка крошечных луковок, огненного перца и грибов. Сир Родрик с жадностью приступил к еде, мальчишка бросился за пивом.
– Меня зовут Мариллон, – проговорил певец, прикоснувшись пальцем к струне. – Вне сомнения, вы слышали мою игру?
Подобное утверждение заставило Кейтилин улыбнуться. На такой дальний север, каковым является Винтерфелл, странствующие певцы забредали нечасто, но она помнила эту породу по девичьим годам в Риверране.
– Боюсь, что нет, – улыбнулась она.
Певец извлек из арфы укоризненный аккорд.
– Вы много потеряли. А кто из певцов вам нравился больше всех остальных?
– Алия из Браавоса, – немедленно ответил сир Родрик.
– О, я пою куда лучше, чем этот старый скрипун, – сказал Мариллон. – Если у вас найдется серебряная монетка за песню, я охотно докажу вам свою правоту.
– Медяк или два у меня найдутся, но я скорее брошу их в колодец, чем буду слушать твой вой, – буркнул сир Родрик. Мнение его о певцах было общеизвестно; музыка вообще создана для девиц, и он не мог понять, почему здоровому парню приходит в голову возиться с арфой, когда ему лучше взяться за меч.
– Ваш дед – человек едкий, – обратился Мариллон к Кейтилин. – Я хотел почтить вас, воздать должное вашей красоте. Я и создан для того, чтобы петь перед королями и высокими лордами.
– Ну, это заметно, – сказала Кейтилин. – Лорд Талли любит песни, как я слыхала. Ты, вне сомнения, бывал в Риверране?
– Сотню раз, – непринужденно отвечал певец. – Там для меня держат наготове комнату, а молодой лорд относится ко мне, как к брату.
Кейтилин улыбнулась, представив, что сказал бы об этом Эдмар. Однажды какой-то певец утащил в степь девицу, которая нравилась брату, и с той поры Эдмар вообще возненавидел их породу.
– А как насчет Винтерфелла? – спросила она. – Ездил ли ты когда-нибудь на
