слабости, поэтому он присел и замахал своими исхудалыми руками.
– Эй, на корабле, – заорал он под ветер, – сюда, сюда! – Сверху он видел гораздо яснее полосатый корпус, бронзовую фигуру на носу, наполненный ветром парус. На борту значилось название корабля, но читать Давос так и не научился. – Эй, на корабле, – закричал он опять, – помогите, ПОМОГИТЕ!
Матрос на баке увидел Давоса и показал на него рукой. Другие тоже собрались у планшира, глядя на скалу. Вскоре после этого галея спустила парус, опустила весла на воду и пошла к острову. Она была слишком велика, чтобы причалить к самому берегу, и спустила шлюпку в тридцати ярдах от скалы. Давос, уцепившись за камень, смотрел, как она подходит. Четверо сидели на веслах, пятый на носу.
– Эй ты, на скале, – крикнул этот пятый, оказавшись в нескольких футах от Давоса, – ты кто?
Контрабандист, вылезший из грязи в князи, подумал Давос, дурак, который отрекся от своих богов из любви к своему королю.
– Я… – В глотке у него пересохло, и он разучился говорить. Странно было выговаривать слова и еще более странно их слышать. – Я участвовал в битве. Был капитаном… рыцарем. Да.
– А какому королю вы служили, сир? – спросил человек.
Давос внезапно смекнул, что галея может принадлежать и Джоффри. Если он назовет не то имя, его бросят тут на погибель. Впрочем, нет – корпус у нее полосатый, это лиссенийское судно, корабль Салладора Саана. Это Матерь в своем милосердии послала ее сюда. У Матери есть к нему поручение. «Станнис жив, – понял Давос, – и у меня по-прежнему есть король. И младшие сыновья, и жена, верная и любящая». Как он мог забыть о них? Поистине милосердие Матери не знает предела.
– Станнису, – крикнул Давос лиссенийцу. – Я служу королю Станнису.
– Да, сир. Мы тоже.
Санса
Приглашение казалось совершенно невинным, но каждый раз, когда Санса перечитывала его, в животе у нее все сжималось. Теперь королевой будет она, красивая, богатая и всеми любимая, – зачем ей нужно ужинать с дочерью изменника? Возможно, из любопытства; возможно, Маргери Тирелл хочет своими глазами увидеть соперницу, которую победила. Быть может, она невзлюбила Сансу с самого начала? Или думает, что Санса таит обиду на нее?
Санса смотрела из замка, как Маргери со своей свитой поднимается на холм Эйегона. Джоффри встречал свою новую невесту у городских Королевских ворот, чтобы с почетом ввести ее в город, и они ехали бок о бок посреди ликующих толп, Джофф – в сверкающих золоченых доспехах, а девица Тирелл – в зеленом платье и плаще из осенних цветов. Ей шестнадцать лет, у нее карие глаза и каштановые волосы, она стройна и прекрасна. Люди выкликали ее имя, протягивали ей детей для благословения, бросали цветы под копыта ее коня… Ее мать и бабушка ехали следом в высокой карете со стенками в виде переплетенных роз, сияющих позолотой, и народ их тоже приветствовал.
Те же самые люди, которые стащили Сансу с коня и убили
