Все процедуры… до конца путевки.
– Я запишу ваш домашний адрес и телефон, возможно, у нас еще возникнут вопросы, Аристарх Семенович.
– Конечно, конечно, пишите. – Горлов продиктовал. – Чем могу… рад помочь всегда… Ох, только вы уж не оставляйте этого дела так… найдите убийцу. Ох, Илья, Илья… кто знает, как оно все в жизни… страшишься умереть от болезни, а смерть-то, она вот тут…
– Аристарх Семенович, пойдемте-ка я вас провожу до палаты, вам надо прилечь, а позже я попрошу сестру дежурную, она вам на ночь укольчик сделает. Пойдемте, – сказала сестра из процедурного. – Вы уже закончили? Не видите, что ли, что человеку плохо?
Страшилин не возразил на это ни слова. Горлов встал и, опираясь на руку медсестры, поплелся по коридору к лифтам. Ноги он переставлял с трудом.
Глава 13
Сестра Римма. Видения в удаленной часовне
В маленьком тесном помещении пахло известкой и краской. Так всегда в новостройках. Сестра Римма положила дверной замок и ключи на подоконник. У стены – стул, она опустилась на него передохнуть.
От Высоко-Кесарийского монастыря в удаленную часовню путь неблизкий. Она никогда не ездила сюда на монастырской машине, которую водили сестры. Только автобусом или маршруткой, а потом пешком.
Рабочих, возводивших часовню, рассчитали месяц назад. Спонсоры оплатили строительство, и сестра Римма поблагодарила их сейчас всех горячо, истово, про себя.
В тесном помещении душно. И она запыхалась от долгого пути. Провела рукой по лбу, смахивая капельки пота.
Как давно она не смотрела на себя в зеркало…
В монастыре это не принято. И в этом есть определенный смысл.
Но вся прежняя ее жизнь отражалась в десятках, сотнях зеркал…
Сестра Римма закрыла глаза. Балетный класс хореографического училища – огромное зеркало во всю стену и деревянный станок. Ей двенадцать лет, и она так старается на уроке…
В классе играет рояль – и раз, два, три, и раз, два, три…
Все четко и слаженно.
Домой из хореографического училища на короткие каникулы она в детстве возвращаться не любила.
Мать и отец… Она, раньше носившая совсем другое имя – не Римма, – всегда из родителей выбирала отца.
Возможно, потому, что видела его редко. Из детства какие воспоминания остались о нем? Запах дорогого одеколона и золотой перстень-печатка на пальце.
И то, что он всегда дарил ей отличные подарки. Такие, каких не имели ее приятельницы по балетному классу. Идея с балетом принадлежала целиком отцу, а не матери. Сестра Римма, в то время носившая другое, мирское, имя, просто сказала: «Хочу танцевать». И отец это устроил.
А потом устроил ее и в театр.
И раз, два, три…
Звуки рояля…
Зеркала…
Запах балетного пота.
И никаких молитв.
Тут, в удаленной часовне, они еще не звучали. Тут вообще
