отступили через ближайшие ворота, ведущие к цитадели.
Ворота были прорезаны в толстой зубчатой стене, позади них располагалась башня с амбразурами, которая защищала вторые ворота, а уже от них проход тянулся к третьим и последним воротам, ведущим в саму цитадель. Когда со стен начали лить подожженную смолу, Энрике пробился за первые ворота всего с семнадцатью людьми – так, во всяком случае, писали хронисты. Многие из его отряда рассеялись в поисках добычи или воды, другие попросту устали. Некоторые были убиты, в том числе управляющий двора самого Энрике, который погиб, спасая своего опрометчивого молодого господина. Энрике попытался оттащить раненого и ввязался в отвратительную схватку за труп.
Два с половиной часа, как утверждалось позднее, молодой принц пробивался вперед в рукопашном бою. Из семнадцати его спутников осталось четверо, но каким-то образом (возможно, потому, что защитники не стреляли, опасаясь попасть в своих же) они сумели пробиться за вторые ворота. Они рванулись вперед, прошли третьи ворота и захватили цитадель. Когда на место прибыл наконец король Жуан, то застал цитадель уже покинутой. Так, во всяком случае, утверждается в официальной хронике, – гораздо вероятнее, что немногие уцелевшие защитники поняли, откуда ветер дует, и решили, что будет и другой день для схватки. К тому времени, когда гарнизону был отдан приказ отойти, большая часть гражданских уже бежала, остальные, если смогли, последовали их примеру.
На следующий день по городу эхом отдавались крики раненых и ругательства солдат, пытавшихся выкопать все новые сокровища. В своей одержимой жажде золота они умудрились уничтожить гобелены, шелка, масла и пряности огромной ценности. «Это разорение породило большой вой среди людей низкого происхождения», – сообщал хронист, должным образом, но неубедительно добавляя, что «особы респектабельные и благородные не утруждали себя подобным» [115]. Несколько генуэзских купцов, оказавшихся под перекрестным огнем, запоздало предложили помощь завоевателям, но одурманенные победой португальцы обвинили их в вымышленном преступлении, дескать, они ведут торговлю с неверными, и по меньшей мере одного подвергли пыткам, чтобы заставить рассказать, где он прячет свои ценности. Ватага солдат ворвалась в огромную подземную цистерну и, восхищенно рассматривая стены, покрытые расписными изразцами, и своды, поддерживаемые тремя сотнями колонн, увидела вдруг прячущихся в ее недрах марокканцев. Они обрушили цистерну, не выпустив из нее горожан [116].
В воскресенье король Жуан приказал служить мессу под высоченным куполом главной мечети Сеуты. Но сначала ее следовало отскрести дочиста. Мавры, как объяснял хронист, имели обыкновение укладывать новые циновки поверх изношенных старых, и их приходилось поднимать лопатами и выносить в корзинах. После ритуальной уборки король, принцы и знать собрались посмотреть, как священники солью и святой водой изгоняют призраков
Там же.
Valdim Fernandes. Description de la Cote d’Afrique de Ceuta au Senegal, ed. and transl. P. de Cenival and T. Monod (Paris: Larose, 1938), 18-Огромная цистерна заполнялась водой из городских источников; корабли, желавшие пополнить из нее свои запасы, выкладывали за такую привилегию немалые суммы.
