а вовсе не алчным смертным. Смолы и пряности использовались в религиозных ритуалах как благовония, притирания и мази по меньшей мере со времен Древнего Египта, и хотя первые христиане чурались духов как запаха, исходившего от бани, борделя и языческого алтаря, уверенность в том, что ароматы притягивают сверхъестественное, оказалось трудно побороть. Средневековый христианский мир верил, что горьковато-сладким запахом пряностей веет с небес на землю, что он дуновение ароматной жизни после смерти. Утверждалось, что запах льнет к спускающимся на землю ангелам [195] и тем самым выдает их присутствие, а чертей можно распознать по их вони. Полагалось, что и святые тоже чудесным образом пахнут пряностями и что те, кого постигла особо отвратительная кончина, будут наслаждаться ароматами жизни вечной. В XV веке от трупа святой Лидвины Шиедамской, которая сломала ребро, катаясь на коньках подростком, и волею судьбы прожила еще тридцать восемь лет, и у которой перед смертью буквально отваливались куски кожи и плоти, а изо рта, носа и ушей шла кровь, будто бы исходил аппетитный запах корицы и имбиря.
Некогда европейцы знали, откуда берутся пряности. Путь проложили греки, а римляне, изгнав с трона Клеопатру, наладили регулярные поставки морем с западного побережья Индии к восточному побережью Египта [196]. Как минимум 120 огромных сухогрузов курсировали между побережьями, дабы удовлетворить склонность римлян к пикантным вкусам и экзотическим ароматам, хотя даже тогда пуристы сетовали на огромные суммы золотом и серебром, которые выкладывали за восточные излишества, – эту тему уже в I веке развивал сатирик Персий Флакк:
Гонит нажива алчных купцов
В знойную Индию восходящего солнца,
Там заставляя транжирить
На перец и пряности
Честные наши товары [197].
К III веку этими морскими путями завладели арабы, а возникновение ислама упрочило их контроль над торговлей с Востоком. По мере того как оживлялась экономическая жизнь Европы, венецианские и генуэзские купцы стали торговать на оживленных рынках пряностей Константинополя, построенных императорским эдиктом возле дворцовых ворот, дабы ароматы поднимались к покоям наверху, и во время крестовых походов христианские порты Сирии и Палестины разбогатели на торговле пряностями и драгоценными камнями, восточными коврами и шелками. Однако европейские купцы были лишь последним звеном в длинной цепочке поставок и пребывали в полном неведении относительно того, откуда происходит драгоценный товар или как он производится.
Как всегда, невежество породило пьянящую круговерть домыслов. Поскольку пряности явно происходили от места благословенного, очевидным их источником считался Рай земной [198]. И все же было известно, что некоторые пряности привозят из других далеких краев, и ответ на эту загадку нашли в Библии. Книга Бытия сообщала, что Эдемский сад орошают четыре реки,
Немецкий гуманист Ульрих фон Гутен; цитируется по: Freedman. Out of the East, 147.
Ангелы, по утверждению святого Андрея Юродивого, испускают чудесное сладостное благоухание, «кое исходит от ужасного и недосягаемого божества. Ибо когда они стоят пред престолом Всемогущего, то впитывают аромат молний, который тот извергает, после чего благоухают неописуемым ароматом Божественного бесконечно. Когда же они желают поделиться сей святостью с кем-либо, то являются пред ним и касаются его лица своим благоуханием до той степени, какой сочтут уместной, так что в радости своей тот человек не в силах объяснить, откуда исходит этот наиприятнейший запах». Nikephoros. The Life of St. Andrew the Fool, 2:287.
Плавание в Индию описано в «Перипл Эритрейского моря», подробном наборе инструкций, изложенных в I веке н. э. грекоговорящим моряком; Эритрейским морем в античности называли Индийский океан.
Цитируется по: Turner. Spice, 81 (перевод на английский язык Джона Драйдена). Как и их преемники в Средние века, римские моралисты жаловались, что пряности в лучшем случае излишни, а в худшем вредны, и в любом случае – огромная трата денег. В духе старинной римской простоты Цицерон утверждал, мол, голод – вот лучшая пряность.
