с плавными изгибами торцов и выпуклой конструкцией фасада центральной части здания. Флигеля с прогулочными площадками спускались от главного здания вниз по склону, обрамляя парадную лестницу. В общем, Мержанов не зря ел свой хлеб, и недаром ему довелось вскоре превратиться в личного архитектора И. В. Сталина.
Внутренняя отделка контрастировала с конструктивистским замыслом автора проекта – хотя железобетонный каркас здания опирался на строгие квадратные в сечении прямоугольные колонны, интерьер был решен скорее в духе купеческого шика. Там присутствовали лепные розетки на потолках, и пилястры, увенчанные коринфскими капителями, имитации арочных проемов на стенах, украшенные лепниной, изображающей цветочные гирлянды, и соответствующая роспись стен и потолков. Что поделаешь – не всегда удается противостоять вкусам заказчика, тем более столь весомого.
С окончанием строительства наконец-то стало можно вздохнуть с некоторым облегчением. До этого Анне Коноваловой приходилось в основном лишь мимолетно оглядываться на курортные красоты, которых в Кисловодске хватало: и величественная природа Кавказских гор, и весьма привлекательная архитектура построек еще дореволюционного времени – Нарзанные ванны, Зеркальный пруд и Стеклянная струя, колоннада в центре города, многочисленные особняки и целые дворцы прежней знати и купечества. Впрочем, надо отдать Ане должное – женщина она была молодая, жизнерадостная и в те немногочисленные выходные, которые все-таки выпадали на ее долю, обязательно выбиралась в город. Сменив запыленную рабочую гимнастерку на выходное платье, немного пухленькая девушка с короткой прической сливалась с праздной толпой курортников, спускаясь в Нижний парк: либо просто погулять, либо, если было соответствующее настроение (а обычно оно появлялось), посетить танцплощадку, где у колоннады в музыкальной раковине играл оркестр. Успела она и разок порадовать дочку, сводив ее в летний цирк-шапито Гомеца и Гуц, появившийся в Кисловодске как раз в этом году. Но вот кому цирковое представление понравилось больше – маме или дочке – сказать трудно…
Ах, как хорошо было бы пройтись среди всех этих красот под ручку с Яковом! Но их разделяют тысячи километров, Каспий, пустыня… Как он там? Аня хорошо знала – в Средней Азии неспокойно, хотя в газетах ничего об этом и не писали. Правда, муж уже не гоняет басмачей по горам и безводным пескам, но ведь с него станется – он и на штабной работе может отыскать возможность ввязаться в какое-нибудь опасное дело. Как же ей тут не хватает его крепкой руки, его надежного плеча, его организованности и обстоятельности! А каково изо дня в день, из месяца в месяц возвращаться в свою каморку в бараке, зная, что ждет ее там одинокая постель на грубо сколоченном топчане?
Одна только отрада и есть – вон она, на полу, возится с тряпичной куклой, которую на скорую руку смастерила мама из разных обрезков.
– Что доча, одни мы тут с тобой, без папы?
Эрнестина
