этот раз навстречу Траутмансдорфу вышел не чубатый казак и не толстоносый неопрятный генеральский денщик, а офицер.
Не успел Траутмансдорф вымолвить слово, как офицер, учтиво поклонившись, сказал по-немецки:
– Его высокопревосходительство молится!
И тотчас же скрылся в палатке.
Траутмансдорфу не оставалось ничего делать, как уехать. Казак, державший поводья, разумеется, не понимал по-немецки, и с ним говорить было бесполезно.
Когда майор вошел к принцу, его лицо выражало явную растерянность.
– Что такое? – спросил принц.
– Генерал Сувара молится, – ответил, почему-то смутившись, майор и поспешил выйти из палатки.
Принц позавтракал один. Он был в чудном настроении, – он ездил к реке смотреть, как русские строят мосты, и русские солдаты показались ему хорошо одетыми, здоровыми и ничуть не усталыми.
Солнце уже перевалило за полдень, когда принц снова вызвал адъютанта:
– Как вы думаете, сколько у русских может продолжаться молитва?
Майор почтительно улыбнулся, пожал плечами и сказал:
– Право, не знаю, ваше высочество.
– Ведь это ж не в церкви. Вероятно, генерал Сувара уже помолился. Пожалуйста, поезжайте еще раз!
Траутмансдорф поехал в третий раз к той же знакомой, побелевшей от солнца старой палатке. Ехал он без удовольствия.
Когда Траутмансдорф бросил поводья тому же хитрому кареглазому казаку с серебряной серьгой в ухе, навстречу Траутмансдорфу, зевая, поднялся лежавший у палатки денщик. Он сказал безо всякого почтения и субординации:
– Его высокопревосходительство… – только и понял Траутмансдорф, а дальше шло какое-то коротенькое русское слово.
Траутмансдорф беспомощно оглянулся. Кругом – никого, кто мог бы помочь в разговоре.
– Was? Was?[55] – переспросил он, строго насупив брови.
Но генеральский денщик не испугался его строгого вида. Он поднял вверх палец и зашикал, делая большие глаза:
– Тсс!
«Вот я бы тебя поставил под ружье, пьяная каналья!» – со злостью думал майор, глядя на толстый красный нос денщика.
Денщик приложил к щеке ладонь, наклонил голову набок, закрыл свои плутовские глаза и снова повторил это непонятное коротенькое слово: спит!
Майор наконец понял. Ему вдруг стало стыдно своей недогадливости. Он понимающе закивал головой и на цыпочках отошел к коню.
К принцу майор Траутмансдорф вошел с совершенно каменным выражением лица.
– Генерал-аншеф Сувара спит! – сказал они отвел глаза в сторону: в его представлении это было со стороны русского генерала вызовом, издевательством.
Принц только кивнул головой и зашагал по палатке.
Майор вышел.
Принц исходил много верст по своей палатке.
В первые минуты со зла лезли в голову самые нелепые мысли.
Что? Что?
