надувала пухлые губки, над которыми только что успешно поработал доктор, состоятельная владелица нескольких бутиков модной одежды «Толстушка».
И Александр Борисович, вздыхая, шел на поводу у своих богатых пациентов. Он строго следил за тем, чтобы их здоровье позволяло переносить столь кардинальные хирургические вмешательства, поэтому результат его операций всегда был отличным. А доходы позволили обзавестись большим загородным домом, дважды в год отдыхать за границей.
Он полюбил путешествовать и как человек общительный прихватывал с собой или очередную подружку, или целую компанию друзей. К этим поездкам он относился со всей обстоятельностью, как и ко всему, чем занимался всерьез. Выбрав для тура очередную страну, Александр обкладывался справочниками и красочными путеводителями, читал историю страны и того региона, куда он отправлялся, изучал достопримечательности, отмечал на карте места, которые нужно непременно повидать.
В последнее время он пришел к выводу, что с подружками лучше встречаться у себя дома. Их всегда можно деликатно выставить за дверь, если они начинают его напрягать своим щебетом или мелкими капризами. Для серьезных путешествий они были малопригодны. Однажды во Франции любимая девушка извела его непрестанным нытьем, жалуясь, как неудобно ходить по брусчатке на высоких каблуках. При всем честном народе, сидя на скамейке в Версальском парке, она сняла модельную туфельку, демонстрируя стертую в кровь пятку. И это при том, что он настоятельно советовал ей прихватить удобную разношенную обувь.
– Сашенька, как можно – в Париже в стоптанных башмаках? Да я же со стыда сгорю! – лепетало это воздушное создание, запихивая в чемодан шесть пар модельных туфель на десятисантиметровых каблуках. Чтобы к каждому наряду была своя пара туфель.
Другая его спутница на горном курорте в Швейцарских Альпах, выйдя из фуникулера в легкомысленной маечке, открывающей все ее прелести, не пройдя и двух шагов, принялась портить ему настроение. Ей здесь не нравилось абсолютно все. Последовало подробное перечисление «этого всего»: и какой здесь собачий холод в августе в этих горах, шашлыки нигде не жарят, немцы топают в гору, как заведенные, опираясь на две туристические палки, а он о ней совсем не позаботился, и теперь она рада даже лыжной палке, да где ж ее взять? И сколько теперь топать на эту верхотуру? И вообще – почему немцы в теплых куртках? А почему они на нее смотрят? А один и вовсе схватил ее за руку своей красной лапой. Говорит, мол, согреть хочет. А сам старый, из него песок сыплется. И бабульки так и чешут за ним, вместо того чтобы с внуками дома сидеть… И что это они так развеселились, глядя на нее?
– Да потому, радость моя, что ты одна такая – полуголая на высоте в две тысячи метров. Не слушала мои предупреждения, что в горах холодно! Ладно, я тебе сейчас свой свитер отдам. Хотя у тебя в Москве их двадцать штук. Но ты же приехала продемонстрировать свою неотразимую грудь! – раздраженно отвечал Александр, подавляя в себе желание задушить беспокойную и бестолковую спутницу. Но
