она просила ее связать. Запихнуть в рот тряпки. Сдавить сильнее ее шею. Называть ее… да я даже слов таких не знал!
Однажды мы лежали на кровати и смотрели фильм. Это был скучный и серый фильм. Я хотел спать. Настя курила. Она сказала вполголоса:
– Не умеют сейчас снимать. Вот раньше от фильма можно было получить оргазм. Эстетический оргазм, черт побери. Он восхищал.
Я ответил:
– Кризис жанра. Всех волнуют деньги, а не чувства.
– Ты же связан с кино. Взял бы да снял что-нибудь этакое. Чтобы за душу хватало. Снимешь?
Я пожал плечами. Человек, меняющий пленку в проекторе и занимающийся линейным монтажом, имеет мало общего со съемкой фильма. Но мысль мне понравилась.
Именно тогда я начал готовить сеть с крючками. От колокольчиков отказался. Мне нужно было приковать внимание, выудить фантазии из Настиной головы. Забрать ее мысли.
А как-то раз она сказала:
– Мне кажется, мы с тобой знакомы много-много лет.
– Это потому, что я читаю твои мысли, – ответил я.
Так начались съемки.
(вырвано несколько листов)
31.01.2015
Сегодня ночью ко мне приходила Муза. От нее пахло кофе и сигаретами.
Знаете, я уже начал сомневаться в ее существовании.
Как там говорил К. Т.?.. «Первая стадия лечения – отрицание».
Я отрицал тебя, Муза. Все эти долгие осенние и зимние дни я только и занимался, что отрицал.
Чертовы врачи. Их не интересует финал. Лечение больного для них – это плавное движение по реке, без начала и без конца. Какие же тут, к черту, детали, когда нет цели?
В общем, Муза пришла. Она вышла из темноты (я всегда подозревал, что в том углу кто-то прячется!), присела на край кровати, взяла меня за руку (о эти длинные тонкие пальцы!) и сказала:
– Пора уходить!
– Господи, куда же я уйду отсюда?
– Ты не помнишь, о чем мы договаривались?
Я не помнил ничего. Передо мной на коленях лежала тетрадь. Я дописывал последнюю историю. Ту, что была до Даши. Эпизоды фильма, который существовал только в моей голове.
– Мы договаривались, что ты уйдешь отсюда, как только закончишь вспоминать о своих жертвах, – напомнила Муза. – Был такой разговор.
Я непонимающе смотрел на нее:
– Когда?
Муза едва заметно улыбнулась и рассказала.
Муза пришла ко мне, когда Даша никак не желала умирать.
Я бил Дашу по голове фонариком. Она извивалась подо мной, стонала, просила о помощи. Всюду была кровь. Крючки раздирали ее молодую нежную кожу.
Муза опустилась рядом на корточки, взяла Дашу за голову и придержала ее, чтобы мне было удобнее бить. Когда Даша затихла, Муза сказала:
– Ну, вот и все. Это финал. Бери родинку и заканчивай.
Про
