Шотландская овчарка Салли лежала у ног Софии.
«Великолепные ноги», – привычно подумал Тай.
Как всегда, София выглядела роскошно. Словно только что сошла с экрана. Казалось, она была увлечена словами Дона, потому что не сводила с его лица больших темно-шоколадных глаз. Но Тай видел, что она исподтишка сунула Салли печенье. Движение было незаметным, тщательно рассчитанным и нисколько не отвлекло Софию от беседы.
– Попробуй. Это фаршированные оливки. Пальчики оближешь. – Пилар поставила рядом с ним маленькую тарелку.
– Спасибо. – Тайлер обернулся. С Пилар он чувствовал себя непринужденно. В этом семействе она была единственной, кто не требовал от него бесконечных пространных бесед, нужных только для того, чтобы слышать самих себя. – Не знаешь, когда мы перейдем к делу?
– Когда будет готова мама, и ни секундой раньше. Из достоверных источников мне известно, что ленч начнется в четырнадцать часов, но я понятия не имею, кого или что мы ждем. Впрочем, что бы это ни было, Эли кажется довольным. Это добрый знак.
Тайлер чуть не фыркнул, но вовремя вспомнил о хороших манерах.
– Будем надеяться.
– Мы не видели тебя несколько недель. Ты был занят? – Когда Тай начал подыскивать ответ, Пилар засмеялась: – Ну конечно! Чем еще ты мог заниматься, кроме дела?
– А разве на свете есть еще что-нибудь стоящее?
Пилар покачала головой и придвинула к нему оливки.
– Ты похож на мою мать больше всех нас, вместе взятых… Как поживает очаровательная блондинка, с которой ты встречался летом? Пэт… Пэтти, кажется.
– Пэтси. Вообще-то я с ней не встречался. Просто… – Он сделал неопределенный жест. – Ну, сама понимаешь.
– Милый, тебе нужно нечто большее. А не только… ну, сам понимаешь.
Этот чисто материнский совет заставил его рассмеяться.
– О тебе можно сказать то же самое.
– Куда мне, старой вешалке…
– Самой симпатичной вешалке в этой комнате, – возразил он, на этот раз заставив рассмеяться Пилар.
– Ты всегда был очаровательным, если хотел. – Комплимента, сказанного мужчиной, которого она привыкла считать своим приемным сыном, было достаточно, чтобы поднять ей настроение, в последнее время слишком часто подавленное.
– А мне? – София вскочила и схватила с тарелки оливку. Рядом со спокойной, уравновешенной матерью она казалась шаровой молнией. Человек, подходивший к ней слишком близко, рисковал получить удар током.
Во всяком случае, именно так чувствовал себя Тай и потому старался держаться на безопасном расстоянии.
– Говори быстро. Ты нарочно отдала меня на растерзание этому зануде Дону? – прошипела София.
– Бедняжка. Потерпи немного. Ему в первый раз за несколько недель удается сказать пять слов без помехи со стороны Джины.
– Ничего, он это заслужил. – София закатила
