одно, но в свою личную жизнь пускать его я не собиралась.
– Это мы еще посмотрим… – нарочито серьезно произнес он, а потом наклонился ко мне и прошептал: – Однажды ты позволишь мне гораздо больше и это произойдет совсем скоро…
Первая неделя была кошмарной и шикарной одномоментно. Рабочий день с восьми и до шести-семи вечера полностью выматывал меня. Поблажки от куратора ждать не приходилось. Вячеслав не уходил из больницы до тех пор, пока не был убежден, что там все нормально. Больных у него тоже было больше, чем у всех остальных врачей отделения. В перерывах между больными успевали еще поработать над диссертацией, исправляя слабые ее места, переделывая выводы, редактируя текст. Компенсацией за такую работу был ежедневный ужин в ресторане и личное такси. Вячеслав меня забирал утром от общаги, туда же привозил вечером.
Я не могла сказать, что мне не понравилось работать с ним, не понравилось его общество. Нет. Мне очень даже всё понравилось.
Работать с ним было одно удовольствие. Я забывала, что вокруг существует другой мир. Ежедневные обходы в отделении, консультации больных в других отделениях, пару раз вызывали в хирургическое отделение на операцию, работа над диссертацией – и все это в бешеном темпе. Как он все это выдерживает?
Я прекрасно понимала, что работать так как он, с такой самоотдачей, я не смогу никогда. В отличии от Вячеслава Романовича, дома меня всегда будет ждать сын и после работы я всегда буду спешить домой. Сейчас мы далеко друг от друга лишь только потому, что мама – студентка. А так, в реальной жизни, после работы мне будет чем заняться, как и любой женщине. На моих плечах будет семья, кухня, уборка и так далее, и тому подобное. А это тоже время, из тех же 24 часов наших небольших суток.
Вячеслав Романович был прекрасным собеседником: знал очень много, кроме медицины увлекался искусством, театром, поэзией. Но беседами сыт человек не бывает.
Ему было около тридцати пяти, но он был один, ни семьи, ни любимой, ни детей. Одинокий волк. И это не случайно. Находиться рядом с таким эгоистом тяжкий крест. У него на главном, самом почетном месте – его Я. Почему? Возможно этому были объяснения. Но в тот временной отрезок меня это не интересовало.
В пятницу освободились рано, часа в четыре.
– Поехали ко мне. Я покажу тебе свое творение, вчера забрал отпечатанную диссертацию. За выходные нужно проверить на опечатки. Поможешь?
К концу недели он разговаривал со мной уже не как со своей рабыней, а как с равной, ну, или почти с равной себе. Это было приятно. Он постепенно открывался для меня с другой стороны. Я уже видела в его лице не только куратора, но и интересного мужчину. Поздно поняла, что зря… Лучше бы я этого не заметила.
Я не смогла отказаться от его предложения по двум причинам. Во-первых, зачем? Если ему это показалось возможным и нужным – это все-равно произойдет, лучше это сделать сейчас, не тратя силы на бесполезное противостояние. Надеялась, что времени это много не займет. Зато я буду свободна все выходные и, наконец-то, смогу сходить с девчонками на пляж. Во-вторых, чистой воды любопытство. Мне предложили посмотреть
