конечно, не понимает, но она-то отлично понмиала (глупой, как было отмечено выше, Катя не была). Лабиринт превратился в ловушку без выхода, сдавливающую и удушающую. Катя взяла себя в руки, вспомнив о сдержанности, в немалой степени базировавшейся на прочитанном когда-то в одном глянцевом журнале научном исследовании, показавшем, что мужчины не воспинимают крик – когда женщина начинает кричать, они просто выключаются и не слышат вообще ни единого слова.
– Ты хоть понимаешь, что значит переехать с Крестовского острова? – медленно, с расстановкой, словно разговаривая с недоразвитым, начала она.
– Э…
– Мы выпадем из их круга. О, конечно, они начнут нам сочувствовать, как я два года назад сочувствовала Алене и обещала ее поддерживать. Больше я ей не звонила и никогда уже не приглашала.
– Но это всего на год, – вяло попытался сопротивляться муж, уже понимая, что есть вещи, в которых жены смыслит больше него.
О, да, – с издевкой добавила она, – ложечки нашлись, а осадочек остался. Даже если мы вернемся, нам постоянно будут припоминать этот год, можешь мне поверить, причем этак… сочувственно.
Она помолчала несколько секунд и покачала головой:
– Ты идешь на работу и приходишь с работы и понятия не имеешь, что творится вокруг. Ты даже не знаешь, как все вокруг умеют демонстрировать этакое сочувствие. Я-то знаю, я сама так сочувствовала… другим.
– Переживем, – еще менее уверенно добавил муж.
– А Наташа? Если ты не забыл, у тебя есть дочь, – в ее голосе впервые за все десять лет их совместной жизни появился металл.
– А что Наташа? – сказал муж с нотками нарастающей паники в голосе, уже начиная кое-что соображать.
– Наташа, переехав, уйдет из Международной английской школы, из своей музыкальной школы, из конного клуба. И, конечно же, сполна хлебнет этого сочувствия. Вот на нее это обрушится как каменная глыба. Мы с тобой вышли из низов, но она родилась в этом мирке, она не знает другой жизни. Разве ты не видишь, что она сама другая, не такая, как мы? – Катя посмотрела в глаза мужу и добавила:
– Я костьми лягу, но не допущу, чтобы она вышла из своего круга, потому что то, что для нас всего на год, для нее будет навсегда. Она станет такой же, как мы, как все.
Теперь между мужем и женой настало полное взаимопонимание. Не нужно было слов, чтобы подтвердить это. Что-то изменилось в самом воздухе гостиной, отделанной в бежево-молочных тонах.
– Что ты собираешься делать? – спросил Николай Александрович.
– Я сделаю так, что мы проживем год на этот миллион, – заявила она гордо вскинув голову, как полководец, говорящий, что возьмет эту неприступную крепость. И неизвестно, какая задача была труднее.
Глава 2
Вечером Николай Александрович необычно рано для себя переоделся в пижаму и собрался спать – утром ему надо было встать пораньше, он собирался на два дня в Дубай проконтролировать проект,
