я помню, – покосился на него Феликс, у которого были более тривиальные огурчики, помидорчики плюс что-то незнакомое. – И интуиция мне подсказывает, дорогой друг, в отсутствии памяти виноват отнюдь не салат с грибочками, а то, что ты при этом пить изволил. А изволил ты много чего…
– О да… как сейчас помню! «Спирт – лучшая дезинфекция организма», – процитировал Смерть, глядя на шута.
– Ну вас, – обиделся Лельер и решительно отправил в рот вилку со спорным продуктом. – Вас послушать – я законченный алкоголик. И про спирт я вещал по поводу того, что, какой бы ни был алкоголь, в основе все равно одно и то же, плюс вкусные добавочки. Про дезинфекцию была шутка!
– Ну да, ну да… – Ла-Шавоир покрутил тарелку, видимо, выбирая самый симпатичный край.
– Вот бессовестные! – повернулся ко мне шут. – А еще друзья называется!
– Ты еще скажи, что чем-то недоволен. – Я тихо рассмеялась в ответ, зачерпывая десертной ложечкой мороженку. Мороженка была очень вкусная. А кроме пломбирчика там еще были кусочки фруктов, тертые орехи и шоколад.
– Доволен, – немного подумав, отозвался Лель, тряхнул светлой шевелюрой и нахмурил изящно изогнутые брови. Интересно, нелюдям программу «красивые» сразу в ДНК закладывают? Мне, чтобы добиться чистой кожи, густоты волос и прочей прелести, нужно постоянно за собой ухаживать, а этим гадам хоть бы хны. Все свое, родное!
Из-за немного более резкого, чем нужно, жеста нечаянно смахнула на пол чашку, которая тотчас разлетелась на десятки осколков. Мимолетно порадовалась тому, что еще не успела наполнить ее жидкостью. Смерть поднялся и, обойдя стол, присел на корточки, проводя ладонью над остатками чаши, которые медленно таяли, исчезая, словно их никогда и не было.
– Ох…
– Не переживай, – отозвался Смерть.
Я благодарно ему улыбнулась и обратилась к шуту.
– Если доволен, то не вредничай.
– Кстати, про «вредничай». – Ненормальный музыкант оживился, поворачиваясь ко мне всем корпусом и прожигая заинтересованным взглядом. – Юленька, кисонька, а я ведь хотел с тобой пообщаться на одну тему!
– Какую же? – насторожилась я, закономерно не ожидая от оживленного шута услышать что-то хорошее.
Вдруг раздался ровный и холодный голос Ла-Шавоира.
– Лель, я же просил ее не трогать.
– А я что, трогаю?! – неподдельно оскорбился глас оппозиции и развратно мурлыкнул: – Кик, если бы я трогал, то сомнений бы не осталось!
– Вы вообще о чем? – робко вмешалась я. – Можно подробнее?
– Да, пожалуйста! – Этот паяц щедро махнул рукой, но продолжить не успел.
Раздалось звяканье вилки, которую грубо кинули на тарелку, и злой голос Феликса:
– Лель, еще слово, особенно если это то, чем ты дразнился недавно, и я тебя…
– Потом, милый. – Бич Двора расхохотался. – Ты меня – обязательно, но потом, ладно?
– А
