им в помощь отделение горных егерей.
Именно поэтому штаб-сержант заставил себя сдержать рвущиеся наружу ругательства и со всей возможной вежливостью ответить:
– Я уверен в своих словах, шиф: дистанция до цели – две с половиной лиги.
Несколько мгновений Бедокур внимательно разглядывал покрасневшего военного, по всей видимости решая, какую линию поведения выбрать, затем кивнул, мягко отодвинул штаб-сержанта от дальномера, проворчал:
– Приятно, что ты хоть в чём-то уверен. – Склонился над прибором, полностью заслонив его, поправил пару настроек, вздохнул и предложил: – Проверь.
Штаб-сержант молча посмотрел в окуляр, помолчал и тихо произнёс:
– Три.
Комментировать ответ шиф не стал, услышал вопрос Мерсы и повернулся к нему:
– Долетят? – поинтересовался алхимик, с сомнением разглядывая выставленные на направляющие ракеты.
– А куда они денутся? – удивился Бедокур. – Долетят, конечно. Главное, чтобы твоя смесь взорвалась.
– Она не взрывается, а…
– Я имею в виду в полёте.
– Смесь не взрывается, – продолжил Мерса, привычный к тому, что его постоянно перебивают. – При ударе… э-э… происходит самовоспламенение…
– Главное, чтобы не в полёте, – повторил Чира.
– Главное, чтобы э-э… твои штуки вообще долетели.
– Всегда долетали.
– И ни разу… э-э… не загорелись в полёте.
– Вы, алхимики, такие зануды.
– Но…
– Короче, не взорвётся, я понял, – усмехнулся Бедокур и отвернулся.
Алхимик вздохнул и поправил очки.
Второй находящийся на позиции офицер не отличался ни ростом, ни сложением… вообще ничем не отличался и не выделялся, ну разве что носом – нос у Мерсы был большим, мясистым и полностью доминировал на тусклом, абсолютно незапоминающемся лице. Алхимик тоже предпочитал штатское – сюртук и шляпу, что особенно бесило штаб-сержанта, привыкшего к тому, что офицеры в обязательном порядке носили форму. Где погоны? Где нашивки? Где другие знаки различия? Как можно понять, кто перед тобой, если на нём сюртук или вообще цепарские шмотки? Зачем вводить людей в заблуждение?
Однако штаб-сержанту хватало ума прятать раздражение в себе и нехотя, но подчиняться странной парочке, которая должна была продемонстрировать высшим офицерам Лингийского флота новое и необыкновенно разрушительное оружие. Настолько новое и секретное, что со всех участников испытаний взяли дополнительное письменное обязательство о неразглашении. Хотя и так было понятно, что раз на полигон явился сам дар Антонио, владетель дарства Кахлес, дело действительно важное.
Но при этом оружие не произвело на штаб-сержанта особенного впечатления. Показалось странным и непонятным.
