ничего не мешает. Слушай, а что, если я к ней сегодня наведаюсь? Может быть, через часик даже. Кстати, ты записал ее адрес?
Сергей толкнул к нему листок:
– Вот, держи.
– Улица Суворова, – медленно прочитал капитан. – Это совсем недалеко отсюда. – Он встал и ухмыльнулся, блеснув голливудской улыбкой. – Наведаюсь, скажу, что меня послал ты, и спрошу, нет ли у нее новостей.
– Спроси, – кивнул майор. – Акула потребовала другие доказательства того, что у нас может быть преступление. В общем, ты действительно поможешь – ей и мне.
Громов хлопнул в ладоши – от этого звука у Сергея заложило в ушах – и выбежал из кабинета.
– Ненормальный, – усмехнулся майор, придвинул к себе папку со старым делом, которое никак не могли закрыть, и принялся читать в десятый раз показания свидетелей.
Когда запиликал телефон, он с неудовольствием поднес его к уху, даже не взглянув на дисплей:
– Слушаю.
– Слушай, – послышался бас Громова. – У меня грустные новости. Киру эту нашу кто-то возле ее дома по голове ударил. Врач «Скорой» – ее вызвали прохожие – в нашу дежурку сообщил.
Кулаки майора сжались сами собой.
– Жива? – выдохнул он.
– Жива, только без сознания, – пробурчал Димка. – Знаешь, возле ее дома такой парк небольшой. Сегодня день будний, так что народу там – раз, два – и обчелся. Короче, не сразу ее и нашли. Видимо, бандит выследил нашу красотку и расправился с ней. Мы с Буковым выезжаем…
– Давайте, – напутствовал майор. – По приезде отзвонитесь.
– Слушаюсь, – недовольно процедил Громов, словно во всем обвиняя Сергея, и отключился.
Майор резко встал.
– Посмотрим, как ты теперь не согласишься на эксгумацию, – бросил он и бодро зашагал в кабинет Акулы.
Глава 5
– Пан офицер, клянусь вам, это самая дорогая краска, которая была в Варшаве. – Маленький черномазый, похожий на грача, еврей Ицхак склонился перед корнетом в три погибели, держа руку на сильно бьющемся сердце.
Как в эту минуту он проклинал себя за то, что жажда наживы оказалась сильнее благоразумия. И ведь предупреждали же: с Савиным шутки плохи. Он сам способен так пошутить, что позабудешь обо всем на свете.
– Самая дорогая, говоришь? – Николай провел рукой по стене конюшни, которую недавно купил на крупный выигрыш и поручил Ицке, считавшемуся лучшим мастером, привести ее в порядок, прежде всего покрасить.
Еврею были даны немалые деньги, а он, по-видимому, присвоил себе добрую часть, потому что купил краску, которая не сохла. Стоило провести по стене рукой – и краска оставалась на коже, желтела, зеленела – словом, сияла всеми цветами радуги.
– Тогда что это? – Корнет поднес ладонь к испуганному лицу Ицки. – Это что?
Худые плечи мастера задергались.
– На
