страстиИ ума
Наполнили стаканы.
Плакаты пламенных
Страниц
Самоиздатных книжек
Ужо, как есть,
Уложат ниц
Всех главарей и выжиг.
Таких решительных
Имён
Зелёные посады
Не вдохновляли
со времён
Боброковской засады.
Слух о сиденье
Под кустом
Дон расплескал
По весям
И потянулись к нам
Гуськом
С припасом новых
Песен
Кто с узелком,
Кто с термоском,
А кто и с тайным
Топорком.
Ведь мир поныне тесен.
Всё меньше места
Между строк.
Всё градуснее штрафы.
Всё обнажённее намёк.
Всё злей
Копьё метафор.
Друзья, литбража
На холме,
Обносят хана в мыслях.
Но оттого, что на уме
Мамай бы всё же
Спился.
У графина
Какая горькая обуза
Сжать кулаки
В конце строки
И невостребованным
Грузом
Сдавать в утиль
Свои стихи.
В них маринованные
Нервы.
В них охренованная
Мысль
В каком комке
Мои консервы,
Да и кому на что
Сдались?
Но может
Луком и петрушкой
Озеленённые,
Они
На поэтической
Пирушке
Не вдруг окажутся
Нужны.
И тамада у самовара
Под шоколадное «Ура!»
Их назовёт
Не дачным даром,
А даром сердца и пера.
И эту светлую обузу
Наш чаечерпий и судья,
Наша галиновая муза3
Берёт бесстрашно
На себя.
А металлическая Леди4
Уже готовит не разнос,
А отягчённый
Райской снедью
И дружбой взвешенный
Поднос.
В не описуемом восторге,
И это вовсе не сюрприз.
Свободный дух
В свободном торге
Творит лирический
Стриптиз.
Мы чистим рифмой
Душ изнанку.
Мы с неземного алтаря
Глядим на землю,
Как подранки.
И, ямбом
Пульс учетверя,
Доносы в будущее
Пишем.
И всё прямее и ровней.
И поднимаемся
Всё выше.
И вот мы с небом
Наравне.
Зенит достигнут.
Что же дальше?
А дальше что?
Пора слезать,
Чтоб в меру искры
И без фальши
Дать волю смеху
И словам.
Чтобы потомкам
Самоварным
Сырой
Не брызгаться водой,
А заправлять
Чифирь
Рябова Галина, секретарь.
Бурцева Лариса, редактор «Металлиста».
