хороший, добротный. Природа красивая. Люди вроде тоже хорошие… – развил ее мысль папа.
– Да кто их знает почему! – Пашка пожал плечами и едва не опрокинул чашку. – Кто-то помер быстро, кто-то хворать стал, кто-то ни с того ни с сего дом продал… Вот…
В комнате повисло молчание. Разговор, протекавший до этого момента не то чтобы весело, но вполне беззаботно, неожиданно приобрел неприятный оттенок. Конечно, ничего особенного в Пашкиных словах не было: в любом старом доме кто-то когда-то болел и умирал, но, заговаривая об этом, собеседники словно воскрешали печальные моменты прошлого.
– Выходит, мы живем в нехорошем месте! – рассмеялся папа, но как-то натужно, неискренне. – Еще, чего доброго, здесь привидения водятся!
– Мало ли какие бывают совпадения! – воскликнула мама. – Уж мы-то здесь надолго!
– Вот хорошо бы! – обрадованно воскликнул мальчик.
– Водятся-водятся! – вступила в разговор Алина, решившая вдруг, что настало самое время узнать у Пашки побольше информации. – Здесь же раньше ведьма жила!
– Какая ведьма?! – Мамина чашка звякнула о блюдце.
– Ну я же говорил! – бодро воскликнул папа, который, в отличие от супруги, ни в какую чертовщину не верил принципиально.
– Ведьма… Она была не совсем ведьма… Просто говорили так… Вот… – смешался Пашка. Он растерянно посмотрел на Алину, словно ожидая от нее ответа, нужно ли посвящать ее родителей в связанные с домом неприятные обстоятельства.
– Ты же сам говорил: какая-то бабка Акулина была… – подбодрила его девочка.
– Так это давно было. Ее только старики помнят. – Пашке отчего-то очень не хотелось рассказывать эту историю. То ли он не хотел пугать обитателей дома, то ли считал, что в том месте, где жила ведьма, пусть и мнимая, не стоит упоминать о ней без нужды.
– Рассказывай, раз уж начал! Мы с Алиной любим страшные истории! – весело произнес папа и подмигнул. Правда, по лицу мамы было видно, что она едва ли получит удовольствие, выслушав страшилку о собственном доме.
– Да тут и рассказывать нечего… – Пашка собрался с мыслями. – Жила когда-то в этом доме бабка Акулина. Лет пятьдесят тому, а то и побольше… Поговаривали, что у нее глаз дурной, что, если кто ей не нравился, хворать начинал и помирал.
– Ну а потом-то что? – Алина прервала затянувшуюся паузу.
– А потом померла, – продолжил Пашка, тяжело вздохнув, словно речь шла о близком для него человеке, и перекрестился.
– Ну, это не очень страшная история, – разочарованно протянул папа. – И коротковатая.
– А как она померла? – вдруг решила уточнить Алина.
– Да обыкновенно, – пожал плечами Пашка. – Со своей вышивкой.
– Как?! – Алина уронила чашку. Теплый, почти горячий чай потек по столу и закапал брюки, но девочка даже не обратила на это внимания.
– С вышивкой, – повторил Пашка. – Она, сказывают, всегда вышивала.
