style="font-size:15px;"> – Нет. Я думаю, он создал нас и забыл. – Возразила она.
– Да, забыл. Возможно. А по-моему умер. Сдох.
– Он бессмертен. Он ребёнок, играет себе вечно, а теперь занят новой игрушкой.
– Хе. – Осклабился знакомый.
– Мозг это только инструмент для управления. А управляет что-то другое.
– Нет, нет.
– Да, это интересная идея.
– Нет. Всё здесь. – Постучал он по лбу.
– А где же Бог?
– Сдох.
Последующая жизнь показала, что друзья были правы только отчасти. Гены низкорослости сдались, рост к сорока годам достиг 180 см, но пить кровь и пользоваться слабостями окружающих он не прекратил. Правда, стал немного обходительнее и трусливее. Окончательно расстались они, обменявшись любезностями, что его тошнит от секса, а её выворачивает от горячительных напитков. Всегда воротило от деградировавших алкашей на улице. Трезвенница поневоле из-за камней в требухе и во благо развития экстрасенсорных способностей.
– Мы в субботу ездили в баню отдыхать. – Начала делиться приятными воспоминаниями одна знакомая.
– Не начинай.
– Почему?
– Я знаю, чем кончится.
– Дай сказать. Мы поехали в баню вчера с подружками. Напились все. И всех рвало. Ха-ха-ха.
– Ну вот, я так и думала.
– Отстань, зануда.
Позже выяснилось, что и секс опасен здоровью Ирины. Височная опухоль увеличивалась от гормона, выбрасывающегося в кровь. Грозило это разрывом оболочки и неумолимой смертью от головной боли. А в одиночестве усиливается связь с потусторонним миром. И кем же ей было стать, как не гадалкой.
Воробьи по утрам щебетали звонко, приветствуя греющее солнце. Но уже вечером в чириканье врывались истеричные ноты отчаяния. Будто хрипящие от голода кошки вытащили из их гнёзд всех птенцов. Не всякий, однако, был так чувствителен. Только те, кто был не в числе потомков призраков душегубов. А в другом разряде не вполне полуживых людей. Обладая ясным проницательным взором и безрассудной смелостью, отщепенцы трубили то, о чём полутени не шептали даже в бреду. Уж такова была их натура. Их воодушевляло замирание с прикрытой полупрозрачной ладошкой челюстью обычными полу-жителями, когда они называли вещи своими именами. Ни новый телефон, ни веселящие таблетки, ни машина и отдых на островах не шли ни в какое сравнение. Мелкая щепотка правды в глубокой тарелке постной лжи возвращала любовь к жизни. Да, грустно помнить о потерянном рае, находясь в чистилище. Они сами напросились у Мироздания сюда после того, как узнали, о распоряжении свыше, о полном стирании смешных гномиков. Так называли человечков, видимых ими с небес. Конечно, по всей Земле наблюдалось такое явление, но именно Пурисия более других приглянулась
