шагнул к нему старший лейтенант.
– У тебя случайно с собой нет сберегательной книжки?
– В чемодане. Он здесь, в каптерке.
Майор посмотрел на часы:
– Торопись, а то скоро подъем роты, – и быстро пошел к выходу из модуля.
– Так, так. – Хирург, внимательно осматривая левую бровь Федора, произнес: – Нужен глубокий разрез, и желательно, чтобы быстро затянулось, а то пыль, мусор.
– А что, спрятать рубец от пыли нельзя? – спросил особист.
– Будет мешать заживлению, может оставить после себя какие-то изменения. Шов один, и если судить по снимку, то рана получена недавно. Такое впечатление, что он был ранен осколком камня или снаряда. Осколок прошел сверху вниз.
– Ножом, – поправил хирурга майор. – Ладно, Петя, времени у нас нет.
Федор думал, что будет больно, но оказалось не так. Только почувствовал на верхней скуле прикосновение холодной, мокрой салфетки и от нее резкий запах спирта.
Но вот когда капитан начал накладывать на брови шов, проткнув кожу иголкой, то непроизвольно ойкнул.
Все. Ан нет, теперь хирург пальцами оттянул веко Федора, и он этим глазом на мгновение увидел его прокуренные усы, и в нос ударил резкий запах спирта, и с испугом подумал: только бы хирург не разрезал его.
– Все, старший лейтенант. Теперь так, бровь не трогать, а вообще глаз не трогать. Товарищ майор, вы хоть что говорите, но на улицу ему желательно без повязки не выходить в течение двух часов, пока не затянется рана.
– Ладно, – услышал старший лейтенант голос особиста. – Вы теперь ему там на шее что нужно сделайте и на ухе.
На шее Федора хирург сделал несколько ожогов с помощью раскаленного кончика пинцета. Чем-то их смазал и, не задавая особисту вопросов, заклеил их лейкопластырем.
– А вот на подбородке у него тоже есть ссадина, – рассматривая фотографию человека, в которого должен превратиться Федор, сказал хирург.
– Где? – с удивлением взглянув на фотографию, спросил майор.
– Вот, посмотрите сюда. Это, скорее всего, травма, полученная им в детстве.
И тут же Федор почувствовал, как что-то твердое и горячее прикоснулось к его подбородку, но двинуть головой, сильно зажатой в ладонях Федорцова, он так и не смог.
– Ууу-у, – со стоном промычал он. И только после того, когда почувствовал, что его голову отпустили, с негодованием посмотрел на хирурга и спросил: – Зачем так долго держали?
– Рубец нужен. Сами понимаете, искусство требует жертв.
– Все, закончили? – спросил у хирурга особист.
– Вроде да, теперь похожи, как близнецы.
– Как близнецы? – рявкнул майор. – Капитан, насколько я знаю, и у близнецов есть в чем-то разница, а здесь она не нужна, понимаешь.
Капитан еще раз взял фотографию и начал внимательно рассматривать то ее, то лицо Федора.
– Так, так, – глубоко вздохнул он. – Вроде все перенес. Так, так. Здесь
