неохотно признаюсь ей.
– Почему так долго?
– Потому что врач, у которого я наблюдаюсь, в отпуске.
– Марина, беременность – это не шутки! А если там что-то не так?
В этот момент в дверях появляется Артур, и я вынуждена промолчать на замечание подруги.
– Добрый день, девушки, – бодро произносит он, подходя к нам.
– Здравствуйте, Артур Дмитриевич, – вежливо улыбается Снегирева. Затем бросает мне весьма красноречивый взгляд и удаляется.
Я нервно помешиваю кофе в кружке, раздумывая над словами Иры.
– Марин, у тебя все в порядке? – ласково спрашивает мужчина.
– Что?
– Ты какая-то потерянная. Плохо себя чувствуешь?
– Нет, что вы, Артур Дмитриевич, – качаю головой. – Все хорошо.
Он как-то тяжело вздыхает и подходит ближе.
– Ты прости меня, пожалуйста, но я стал невольным свидетелем вашего разговора с Ириной…
Отвожу взгляд, краснея от его слов. Стыд-то какой! Еще не хватало, чтобы будущий начальник думал, что я ненормальная или беременная. Знаю, что больных работников не особенно-то любят.
– Ты девушка гордая и самостоятельная, – продолжает он между тем. – Но позволь мне предложить тебе помощь.
– Помощь? – удивленно смотрю на него.
– Да, помощь. У меня есть хороший знакомый врач. Он в свое время наблюдал мою мать и очень ей помог. – От его предложения краснею еще сильнее и уже собираюсь вежливо отказаться, но Артур меня опережает. – Не надо, Марин. Не отказывайся. Здоровье – это очень важно.
Мне так стыдно перед ним. И в то же время понимаю, что глупо не воспользоваться возможностью. Я уверена, что беременности нет. И наличие соответствующего гормона в моей крови действительно беспокоит.
– Это неудобно, – начинаю мямлить, отводя взгляд. – Да и дорого наверняка…
– Прекрати, – начинает злиться Громов-младший. – Мы ведь нормально общались все это время. Я думал, что мы… хотя бы подружились. Не обижай меня, ладно? Я просто хочу помочь от чистого сердца.
Становится не по себе от его слов – меня, как малолетку, отчитывают за глупое поведение.
– Просто это как-то неправильно, – вздыхаю я. – Скоро вы будете моим начальником…
– Уже донесли, да? – недовольно морщится он. – Прости. Хотел сам тебе сказать, но закрутился с делами.
– Ничего страшного.
– Ты же не против?
– Чего именно?
– Работать со мной, конечно же.
– Нет, не против, – улыбаюсь мужчине. И это настоящая правда. Потому что бухгалтерия мне больше напоминала серпентарий, чем офис.
– Так что? Поехали вечером к врачу? – спрашивает он. Но таким тоном, что четко понимаю: отказа он не примет.
– Хорошо, Артур Дмитриевич.
– А, кстати об этом, – добавляет он. – В офисе, конечно, нужно соблюдать субординацию. Но
