к клумбе и не обращала на них никакого внимания.
Далее родители Джона остановились на перекрёстке и стали ожидать Картеров, но те так и не появились. Прождав пятнадцать минут, они решили пойти без них.
– Наверное, что-то случилось, – заключила Амелия.
– Странно, что они нам не позвонили, – ответил Томас.
Их внутренний голос уже вовсю шептал, что что-то происходит, но пока они не хотели озвучивать это вслух. Они пытались сохранять спокойствие и отчаянно убеждали себя, что всё в порядке.
Возле самой церкви тоже не обошлось без странностей. Обычно удавалось с кем-нибудь поболтать перед проповедью, но, опять же, не в этот раз. Все будто немного сторонились их, лишь косо посматривая, и эта возникшая безмолвная дистанция ощущалась явно и повсюду. Особенно это стало очевидным, когда Томас и Амелия зашли в церковь: появление Вайеров вызвало всеобщее изумление – на какое-то время внутри воцарилась полная тишина. Возникла, что называется, немая сцена. Взгляды людей застыли на двух фигурах, появление которых как будто бы стало полной неожиданностью. Это ли не странность, с учётом того факта, что можно было по пальцам пересчитать те дни, когда они не появлялись на служении?
Томасу и Амелии впервые было так неуютно здесь. Они чувствовали себя так, словно совершили преступление, хотя пока не знали, в чём точно их обвиняют. Не решившись идти на свои привычные места, они вежливо поздоровались и сели на ближайшую лавку.
Появился пастор. Вёл он себя естественно и непринуждённо. По нему, в отличие от многих, нельзя было сказать, что что-то произошло. После службы он сам подошёл к Амелии и Томасу и пригласил их к себе в кабинет. Он знал, что скрывать что-то в этом маленьком городке было бесполезно. Рано или поздно чей-то язык развяжется, и тогда… Бедные Амелия и Томас, держитесь за свои ушки, на ваши головы выльется столько сплетен, что разобрать, где правда, а где ложь, будет практически невозможно. Нужно было как-то смягчить ситуацию и предупредить возможные последствия.
– Присаживайтесь, – пастор усадил их на два мягких стула, а сам сел напротив, за свой письменный стол.
– Преподобный, расскажите нам, что происходит. Почему все так ведут себя? – Амелия проявляла нетерпение. – С нами никто не разговаривает.
– Я их попросил, – ответил пастор спокойно.
– Но зачем? – спросила удивлённо Амелия.
– Всему виной вчерашняя премьера… Я думаю, вы прекрасно знаете, как в нашем городе относятся ко всякого рода… И ваш Джонни… И эта картина… А ведь там и молодые люди были… Какое впечатление произведёт подобное на их молодые умы – даже и подумать об этом страшно! Это, конечно, было ошибкой не проверить. Но ведь все думали… Это же наш Джонни!
– Но что там такого?! – воскликнула Амелия.
Пастор в упор посмотрел на родителей Джона:
– Я знаю,
