вовлекающий все в неумолимое вращение. Хочется сравнить эту картину с трепещущим цветком, с гигантской орхидеей из завихрений мерцающей пыльцы.
Эта черная дыра втягивает в себя все: солнечные системы, звезды, планеты, метеориты. И меня заодно.
Я вспоминаю карты с континентами мертвецов. Семь Небес. Я причаливаю к Первому Небу. Это синяя территория в форме конуса. Ее достигаешь, преодолевая звездную пену.
«Каждый год на Земле рождаются миллионы людей. Они перерабатывают тонны мяса, фруктов и овощей в тонны экскрементов. Они колышутся, размножаются, умирают. В этом нет ничего необычного, но это и есть смысл нашего существования: Рождаться. Питаться. Колыхаться. Размножаться. И подохнуть.
В процессе всего этого каждый воображает, что представляет важность, так как производит ртом звуки, двигает ногами и руками. Но я говорю: мы мало что значим, наша участь – истлеть и превратиться в пыль».
На пороге континента мертвых, как я теперь вижу, кто-то переминается. Другие мертвые рядом со мной – как несчетные мигрирующие бабочки-монархи, стремящиеся к свету.
Погибшие в ДТП. Казненные по приговору суда. Запытанные до смерти заключенные. Неизлечимые больные. Прохожий-неудачник, на голову которого упал цветочный горшок. Растяпа-турист, принявший гадюку за ужа. Не привитый от столбняка мастер на все руки, уколовшийся ржавым гвоздем.
Некоторые сознательно нарывались на проблемы. Пилоты – любители полетать в тумане, не умевшие пользоваться навигационными приборами. Презиравшие лыжню лыжники, не заметившие пропасть. Парашютисты с загоревшимися парашютами. Нерадивые дрессировщики диких зверей. Мотоциклисты, решившие, что успеют обогнать грузовик.
Все это – дневная жатва смерти. Я приветствую всех.
Совсем рядом, почти касаясь меня, парят узнаваемые силуэты. Роз, моя жена! Амандин, моя бывшая любовница!
Я вспоминаю.
Они находились рядом, в соседней комнате, в тот момент, когда в наш дом в Бют-Шомон врезался «Боинг-747». С ними я пережил захватывающее приключение «танатонавтов».
От слов «танатос», означающее «смерть», и «нотес» – «штурман».
Этот термин предложил мой друг Рауль Разорбак. Появление одного слова потянуло за собой целую науку. А науке всегда нужны пионеры. Мы построили танатодромы, дали старт танатонавтике.
Нашей целью было разведать «загробную Terra incognita». И мы ее достигли. Мы приподняли занавес, скрывавший последнюю великую загадку – тайну смысла человеческой смерти. Без ее упоминания не обходилась ни одна религия, ее описывали в более-менее точных метафорах все мифы, но мы стали первыми, кто заговорил о ней как об открытии «обыкновенного» континента.
Мы боялись, что не сумеем довести начатое до конца. Рухнувший как будто случайно на наш дом «Боинг-747» – доказательство того, что мы все-таки создали помехи «наверху».
Я снова вижу открытое нами… Но у меня билет только в одну сторону. Оковы пали, но я знаю, что в этот раз возврат
