на коленях у машины, пока криминалисты не закончили работу.
Когда санитары собрались переносить тело сына в труповозку, отец воспротивился.
– Сам до места довезу, – заявил он. – На своей машине.
– Не положено… – начал было Юдин, но судмедэксперт снова вступился:
– Я с ним прокачусь, прослежу, чтобы все гладко прошло.
Юдин украдкой покрутил пальцем у виска. Думай, мол, что делать собираешься. Труп через всю Москву на частнике катать. Милосердие тоже границы иметь должно.
Но судмедэксперт на недовольство следователя начхал. Он велел санитарам спрятать труп в пакет и погрузить в машину отца.
– Ладно, под твою ответственность, – заявил Юдин и махнул рукой. – Залетишь, меня не приплетай.
– Не приплету, будь спокоен, – проговорил судмедэксперт и обратился к Веденееву: – За руль сяду я. Вы можете устроиться на заднее сиденье, хоть попрощаетесь, пока едем.
Так тело Ивана было доставлено в морг Алтуфьевского района. По дороге никаких казусов не произошло.
Работники морга удивились, но корректно промолчали. Они зарегистрировали прием тела и забрали его.
Судмедэксперт ушел в здание, и Веденеев остался один на один со своим горем. Звонить Анне он не стал, поехал домой. Ему предстояло самое сложное – донести до жены трагическую весть.
О том, как она восприняла это известие, лучше не вспоминать. Но именно Анна настояла на том, чтобы муж обратился за помощью к полковнику Гурову, причем сделал это как можно быстрее, не откладывая.
Как она узнала о Гурове? Самым обычным способом, через сарафанное радио. Ее приятельница общалась с матерью Никиты, которая рассказывала всем, кто только пожелает слушать, историю о том, как сыщик услышал просьбу ее сына и нашел убийц отца.
Фамилии этого человека Анна не помнила, но разве это проблема? Она позвонила и узнала. Никита проникся горем семьи Веденеевых и приехал к ним сам. Из его уст рассказ о полковнике Гурове звучал еще более многообещающе.
Как только Никита уехал, Веденеев собрался и отправился на Петровку.
– И вот я здесь, – в завершение рассказа проговорил Веденеев. – Теперь вы знаете ровно столько же, сколько и я.
– Подытожим, – с минуту помолчав, проговорил Гуров. – По факту выходит, что следствие еще только началось. С момента обнаружения тела прошло не более десяти часов. Это не тот срок, за который могут появиться более-менее существенные сдвиги. Вы это понимаете?
– Да, конечно. – Веденеев согласно кивнул. – Но ведь мне никто деталей не сообщал. Наверняка у них есть улики, предположения и какие-то подробности.
– Это понятно. В Алтуфьево я съезжу, со следователем пообщаюсь, но передавать вам подробности не стану.
– Мне они и не нужны. Достаточно того, что я видел, – сказал Веденеев и на секунду закрыл глаза.
Его лицо исказила гримаса боли. Не физической, душевной.
