Иногда получается так, что человек закрывается в своем мире. Тогда кто-то должен прийти ему на помощь. Покинуть свое измерение и открыть дверь в другое.
– Как интересно и непонятно. Есть вы, есть я, есть эта комната и это кафе. О каких измерениях может идти речь?
– Мисс до сих пор не помнит, кто она. Откуда пришла. Значит, мисс покинула свое измерение. Покинула, чтобы прийти кому-то на помощь. Кому-то очень нуждающемуся. И очень близкому.
«Хозяин, простите. Я снова убегаю в никуда. Наверное, свинство – мое нормальное поведение».
Пора. Записка с условно внятными объяснениями готова. Стикеры из конверта образовали причудливый узор. Доска с ними выглядит как произведение искусства. Или как карта. Карта страны сокровищ.
– Эту записку написал мой хороший друг. Надеюсь, она вам поможет, мисс.
– Вы будете меня ждать? Из этих.. самых… неведомых измерений…
– Непременно, мисс. Уверен, что у вас все получится.
– Хотелось бы мне тоже быть такой же уверенной…
«Дорогой Хозяин!
Если вы читаете эту записку, значит я все же решился на поиск своего Я. Жизнь уныла и бессмысленна, если ты не понимаешь своего предназначения. Спасибо за понимание и поддержку.
До встречи. Ваш глупый Ан»
«Глупый Ан», так называл себя мужчина моей жизни, когда оказывался на перепутье. Глупый Ан и мудрая Юна. Юна-а-а. Конечно же я – Юна! Юна – хранительница. И Юна – предательница. Нет, теперь я Юна – спасительница. Во что бы то ни стало. И пусть мой мир подождет.
Стикер первый
Стикер второй
Солнечные пятна резвятся на листах дневника. Им весело гоняться друг за другом. Интересно, сколько дней я бессмысленно таращусь на эти вопросы: «Кто Я?», «Где Я?». Можно придумать еще целый десяток подобных загадок: какой Я? зачем Я? и что такое это Я… Наверное, тысячи и тысячи мудрецов искали ответ на этот вопрос. Может, ученые мужи скоро откажутся его рассматривать, как перестали обсуждать проекты вечного двигателя. Зачем нам это Я? Живем же как-то…
Вот именно, как-то. От завтрака к ужину. От нового года – к новому году. От первой любви к… Куда же мы идем от первой любви? Ко второй? К третьей? И сколько их, этих любовей умещается в одну жизнь.
Моей первой любовью была нянюшка. Моя Алексеевна. Ласковая, заботливая хлопотунья. За ней можно было прятаться от всего мира. Такого страшного, громкого, давящего и ничего не понимающего мира. Мы были самые-самые близкие люди. Понимали друг друга с полуслова. Даже без слов понимали. Когда же это было… сто, тысячу, миллион лет назад. Или вчера. Не важно. Что делали, о чем говорили – не помню. Да нам и не было нужды говорить, когда мы были друг у друга. Вечером приходили мама и папа, и нянюшка уходила в свой дом. Но мы знали, что всегда рядом. Даже если не видим друг друга. Даже когда перестанем видеться. Совсем перестанем.
Кажется,
