расправлять параплан.
– В прямом. Когда все будет готово – надо будет бежать со всех ног.
– Куда?
– К обрыву, Носик. Со всех ног к обрыву. Ты же храбрая, сама сказала… – И если раньше Стас говорил довольно громко, находясь на расстоянии, то последнюю фразу произнес совсем близко и довольно тихо. Спарил их подвесные, надел клеванты, прикрепленные к стропам уже взмывшего в него парашюта. Даша почувствовала легкий толчок, секундный отрыв от земли, потом же.
– Готова? – снова голос Стаса, полный азарта.
– Нет. – Свой, будто со стороны, испуганный… – А запасной парашют тут есть где-то?
Опять смех… Слишком радостный. Очень ясно дающий понять – в их тандеме трусиха одна.
– Есть, Носик. Не переживай. Все есть. И парашют. И подпоры. Думай, что летим на них и с земли нас держат. А теперь беги.
Сказано было не приказным тоном, но Даша понимала – тянуть больше некуда. Пришла пора бежать. Своими ногами, переобутыми в одолженные одной из девчонок кроссы, прямиком к обрыву.
Бежать и уже кричать… Зажмуриться в тот момент, когда вместо взлета вверх по всем правилам физики должно бы произойти падение, а потом… Снова кричать, потому что ветер их подхватил…
* * *
Все управление парапланом лежало на плечах Стаса. Точнее, находилось в его руках. Даша же… Пищала от страха и восторга. Смеялась до слез, пытаясь их же смахивать, потому что мешали впитывать не только ощущения, но и виды – заката, верхушек столетних деревьев, на которые она никогда и не мечтала смотреть свысока.
Подумать не могла, что Стас когда-то крикнет:
– Хочешь, пятки почешем?
Что она ответит:
– Да!
И они полетят чесать пятки о мягкую хвою сосновых веток, что поймают восходящий поток, что их понесет прямо на горизонт, что снова захочется кричать от восторга, что Стас начнет первым – даже не пытаясь сдерживать эйфорию, а она подхватит – громко! Пожалуй, бесстыже громко. Так, как кричат люди, которым совершенно наплевать на все, кроме собственных ощущений…
– Я птица, Стас!!! – Даша в жизни не испытывала такой свободы. В какой-то момент не выдержала, оторвала руки от ремней, за которые усиленно цеплялась, развела их по сторонам, как крылья… То ли птицы, то ли самолета… Взвизгнула, когда их параплан чуть наклонился, перестраиваясь на новую высоту и чуть сбавляя скорость.
– Птица, Дашка. Ты птица… – и стоило Стасу ответить, как она снова залилась смехом. Сумасшедшим и заразительным. Самым искренним за всю жизнь.
Даша понятия не имела, сколько они летали. Где-то между мгновением и бесконечностью, но когда Стас крикнул, что пора возвращаться, запротестовала. Пожалуй, еще сильней, чем изначально противилась полету. Но ее протесты, к сожалению, позволили выбить только еще один круг, потом же пришлось возвращаться. В прямом смысле с неба на землю.
– Ну что, Даша Красновская, вернешься к нам?
Полет
