достали с обгоревшей капсулы. Первым делом, что я спросил, были слова: ″Что с Дмитрием?!″ – все, молчали, как будто набрали в рот воды. Алексей Алексеевич своим авторитетом спас мою репутацию. Меня не только не судили за оплошность, но дали возможность доучиться до конца закончить образование. Но с тех самых пор, в минуты угрожающей мне смертельной опасностью, я для него стал Димой. Все знают об этом и не поправляют отца, так как ценят его отличные профессиональные качества и опыт руководителя Центра управления космическими полетами. И каждый раз, когда я встречаюсь с Алексеем Алексеевичем Гариновым, он, иногда, называет меня именем его погибшего сына…
Глава третья
Над парком реабилитационного центра, в голубом небе, без единого облачка, сияло солнце. Высоко в голубой выси носились ласточки.
В этот жаркий июльский день из корпуса физиотерапии друзья возвращались неторопливой, размеренной, походкой, за одно прогуливаясь бесконечными аллеями парка. Леонид, с махровым мягким полотенцем на шее, был одет в легкую безрукавку и шорты. Петр, в легкий спортивный костюм светло- оранжевого цвета, который ему привезла жена, свое полотенце висело у него на правом плече. Друзья внешне походили, скорее, на беззаботных отдыхающих, чем на пациентов.
– Знаешь, Петр, мои мысли постоянно вращаются вокруг этого всего, что мы с тобой насочиняли по поводу ускорения вращения частичек и, как следствие, времени.
– Да, я тоже думаю об этом. – Ответил Петр.
– Вот, например, время, вернее его течение, формирует наше пространство.
– Ты знаешь, я тоже так считаю. Время определяет пространство.
– Получается, что пространство, некая субстанция. Или же монолит, жесткий, несжимаемый, где во времени существует все одновременно прошлое, настоящее, будущее.
– Значит, Леня, время придает этому несжимаемому и жесткому монолиту некие свойства. Иными словами, превращает этот монолит в некий простор с неограниченными свойствами присущими пространству, что и есть наше пространство.
– Скорее свойства, сочетающие в себе свойства, ну, например, физику жидкости. Только жидкость, это физическое тело, ощущаемое нами, а пространство некая эфемерная субстанция, не ощущаемая нами.
– Получается, если мы абстрагируем пространство со свойствами присущими жидкости, то, значит, пространство может обладать выталкивающей силой, например, как вода.
– То есть предметы, видимые в своем времени, так?
– Да, конечно. – поддержал Петр.
– Эврика! – неожиданно вскричал Кразимов, – сила тяжести или сила гравитации, получается, тождественна силе выталкивания пространства, со всеми вытекающими отсюда физическими свойствами.
– Так и выходит, что сила гравитации, что сила выталкивания пространства
