бессильным перед лицом обрушившегося на нас кошмара.
Руки у меня тряслись, и ключ никак не хотел попадать в замок.
– Папочка, – снова позвала Зои.
– Сейчас, милая, – откликнулся я, ругая свои трясущиеся руки на чем свет стоит. Наконец мне удалось засунуть ключ в замочную скважину и повернуть его. В ту же секунду Зои стиснула мою ладонь.
– Папочка! – завопила она.
Я обернулся: к нам ковылял полицейский. Рот широко открыт, из глотки вырывается заунывный стон. Я схватил биту, которую прислонил к дверце, пока возился с замком, и шагнул вперед, загородив собой Зои.
– Стоять!
Полицейский продолжал идти.
– Если вы меня понимаете, прошу, остановитесь, иначе мне придется применить силу, – предупредил я и угрожающе выставил биту.
Дочка вцепилась в мою штанину, и я покрепче сжал рукоятку.
– Зои, закрой глаза.
Я встал в позу отбивающего и уже приготовился ударить, как за спиной прогремел выстрел. Полицейский рухнул как подкошенный. Чуть поодаль стоял Лайл Эдсон с винтовкой наперевес.
– Спасибо, – кивнул ему я.
– Забери у него пистолет и вали отсюда вместе с ребенком к чертовой матери, – посоветовал Лайл.
– А ты?
Он покачал головой:
– Останусь. У меня дома жена. Ее укусили. Я буду с ней до конца.
Я снова кивнул и наклонился достать из кобуры револьвер. Подумав, прихватил еще и рацию, а под конец решил забрать весь пояс.
Зои открыла водительскую дверцу и перелезла на пассажирское сиденье. Мы пристегнулись, и я завел двигатель. Стрелка топлива показывала, что бензобак на три четверти полон. Я не был уверен, что этого хватит, чтобы оказаться в безопасности, но выбираться из города надо было срочно.
Зои потянулась закрыть дверь.
– И заднюю тоже, милая, – предупредил я, закрывая двери со своей стороны.
Я вырулил на дорогу и решил поехать в том же направлении, куда укатила «скорая». От чего бы она там ни убегала, нужно делать то же самое.
Глава 5
Скарлет
На горизонте погасли последние лучи заката. Дрожа от страха, я медленно выбралась из джипа. Мои кроссовки, еще не просохшие после утреннего ливня, тут же утонули в грязи. Прижимая к груди монтировку, я шагнула в лесную тьму. Ночь выдалась тихая – настолько, что, казалось, любое мое движение было слышно за километры отсюда.
Я замирала при любом шорохе. А вдруг эти твари видят в темноте? Или находят жертву по запаху, как животные? Только мысли о девочках придавали мне храбрости и заставляли идти вперед.
Примерно через час тишину нарушило легкое шуршание. Я инстинктивно прижалась к дереву и закрыла глаза, вслушиваясь в темноту сквозь бешеное биение сердца.
Стоило мне успокоиться и поругать себя за мнительность,
