бокал холодного белого вина из региона Кайзерштуль и задумался над речью, которую придется произносить во время защиты диссертации, принялся подбирать слова и строить фразы. В конце концов речь целиком сформировалась в моей голове. Про себя я уже вовсю смаковал собственное выступление, словно играл со сцены на саксофоне. Я с нетерпением предвкушал этот момент, хотя мне еще предстояло опубликовать несколько статей, написать саму диссертацию и представить ее на суд оппонентов. Это все мелочи, решил я. И вдруг подумал о празднике после защиты. О семье и друзьях. Друзья? Допустим, кое-кто из них находился здесь, во Фрайбурге, и все же с ними меня связывали скорее рабочие отношения. Я будто пробудился от долгого сна. Моими настоящими друзьями можно было, вероятно, считать Пера из Хусума, с которым мы ездили в Судан, да Свена, ударника из рок-группы «Фебрилла», в ранней юности он был для меня самым важным человеком. Их-то уж точно надо пригласить, они для меня как члены семьи. Во мне вдруг проснулась тоска по дому. Внезапно я жутко заскучал. По своему саксофону, по людям, которым не надо объяснять, кто такие «Клаусен и Петерсен»[9]. Я сделал большой глоток прохладного вина, поднялся и отправился прямиком в универмаг «Кауфхоф», чтобы купить настоящий немецкий костюм, темный, строгий, безупречно сидящий по фигуре, и новые мокасины, чтобы немного смягчить образ. Ни в чем нельзя полагаться на волю случая. Я с нетерпением ждал возвращения домой. Я получил новые знания, обрел навык научно мыслить, направил в нужное русло присущую мне изобретательность и даже сказал собственное слово в науке. На все это потребовалось немало времени, несколько лет, мне приходилось часто и на долгие периоды покидать несчастную жену и маленькую дочку, и, кажется, существенная часть меня самого навсегда осталась в Германии. Как же здорово наконец вернуться домой! Но где он, мой дом? «Home is where the heart is», – пел Фрэнк Заппа (англ. «Дом там, где твое сердце»). И я вдруг засомневался. По-моему, на чужбине мне было комфортнее.
Сначала я добрался до Гамбурга, а там пересел на поезд, идущий в Копенгаген. Скоро моим бесконечным метаниям между городами придет конец.
Как назло, сосед по купе изрядно действовал мне на нервы. Кажется, это был индус. Я ничего не имею против них, но этот не переставая болтал на хинглише[10] о собственной персоне. А мне больше всего на свете хотелось побыть в одиночестве и собраться с мыслями. Как следует осознать, что немецкий период моей карьеры подошел к концу, и подумать о том, какое будущее ждет меня в Дании. Наконец меня начало клонить в сон. Но куда там! Этот человек был неумолим.
– У меня есть подружки в Калькутте, в Берлине и в Швеции, – заявил он. – На этот раз я решил навестить свою шведскую пассию – Хелену.
Я рассеянно кивнул и попытался улыбнуться, но губы лишь вытянулись в горизонтальную линию. Тяжелым приторным парфюмом попутчик пытался перебить зловонный запах изо рта. Мы сидели друг напротив друга в тесном купе, предназначенном,
Clausen & Petersen – музыкальная фолк-рок-группа.
Хи́нглиш – распространенный в Индии смешанный язык на основе английского языка и различных языков Индии.
