style="font-size:15px;"> – Нужно. И чем скорее, тем лучше – а то уйдут. Питер, Макс, останетесь здесь за скалой и присоединитесь к нам, когда мы вернемся откуда-то оттуда. Подтянитесь к кораблю. Мы сойдем с яхты.
Грегори – сильный мужчина и мигом оправился от потрясения.
– Никуда они от нас не уйдут! У них ход на четверть медленнее нашего. Поднять паруса!
Правый поворот у острова – и мы проскакиваем мимо пилона. Словно едва ощутимая тень скользнула по глазам – и больше ничего. Правда, это фантастическое зрелище, когда море впереди как было, так и есть, а корабль, начиная с носа, вдруг начинает исчезать, и это исчезновение неотвратимо надвигается на тебя. Как только линия исчезновения достигла тебя, та часть корабля, что была впереди, снова появляется как ни в чём ни бывало. А то, что находится сзади, постепенно словно вытягивается из картинки с изображением моря. Диковинное ощущение!
Команда предупреждена, что, возможно, будут какие-то миражи. Мираж – это всем известно. Но вот то, что солнце мгновенно перескочило на другое место, миражом объяснить сложно. Нам-то это понятно. Мгновенно сменилась широта нашего местонахождения. И сильная жара спала. Однако никто из команды в обморок не упал. Осматриваются с недоумением – и только. Остров никуда не пропал. Каменный столб стоит. Только вот скала, за которой стоит наша яхта, словно испарилась. Впереди у горизонта видны паруса уходящих судов.
– Сейчас мы их нагоним! – всё ж таки малость нервно горячится Грегори. – За все сюрпризы и неудачи на них отыграюсь!
– Не надо спешить, – охолаживает его сэр Виктор. – Засеките на всякий случай их курс, и нам нужно замерить свои координаты. А то дороги обратно не найдем.
– Вы правы. Этак действительно Анабель может меня домой не дождаться.
Устанавливаем курс уходящих судов и свои координаты. Грегори записывает их в журнал, вопросительно взглядывая на меня.
– Напишите коротко – Верн. Для вас достаточно, а посторонний не поймет.
«Королевские» пираты ушли еще дальше. Начинается погоня. Слово и действие «погоня» щекочут нервы, когда ее результат неизвестен и победа или проигрыш лишь вероятны. На этом строится всё остросюжетное. А когда результат неизбежен и предсказуем?
Похоже, что разница в данном случае невелика. Чувствуется напряжение и в Грегори, и в сэре Викторе. Чего уж говорить обо мне! Внутри всё словно сжалось в комок. Инстинкт, безусловный рефлекс древнего охотника? Его возбуждение перед настигнутой добычей? Дикарский азарт? Возмущение попранной справедливостью и жажда мести? Наверное, всё вместе взятое и предчувствие вымещения расплаты за всё. Не знаю, что чувствует палач, занеся топор над жертвой. Угрызения, наверное, его не посещают и коленки не дрожат, как у меня.
Корабли впереди не так уж медленно и вполне верно увеличиваются в размерах. В подзорную трубу видно, что там забеспокоились. Скопились у борта, на корме
