это серьёзно?
– Серьёзно, Арзон. Как стемнеет, и город запоёт, так и пойдём. Я буду впереди.
– Постой, постой, как это впереди? А мы? Вдруг помощь потребуется. Ты это кончай!
– Оставь его, Арзон, – вдруг повеселевшим голосом прервал гнома Вик. – Он знает, что делает. Просто нам пока ничего не скажет, чтобы потом внезапно удивить. Знаю я этого типа.
– А если город не запоёт? – поинтересовался Везер.
– Всё равно пойдём. Но лучше бы запел. Ветерок нужен, а он пока что дует. Так что должен город запеть.
Сидим на внутреннем склоне долины и смотрим, как уходят за горизонт последние проблески солнца. Яркий диск луны медленно поднимается всё выше и выше, но в долине ещё полная тьма. Ветерок ласково обдувает нас и…
И город запел. Сначала очень низко, на пределе слышимости, а потом чуть выше и выше потянул свою единственную, мелодичную и вибрирующую ноту. Какая нота? Какая октава? Не знаю. Может капитан Вик знает? Его же когда-то в детстве учили играть на рояле. И Везер, наверное, по-своему, но тоже знает. Впрочем, какая разница! Звук почти ангельский, хотя и низковатый. Все замерли, внимая ему.
– Ну, что? Идём? – встрепенулся Вик.
– Темновато ещё. Подождём, пока луна поднимется повыше.
Ждём. Арзон задремал. Да и у меня что-то веки слипаются. Везер трясёт головой, прогоняя сон. Один Вик настороже. Привык, однако, ночные вахты стоять. Вроде бы стало достаточно светло. Толкаю в бок Арзона:
– Пора. У вас верёвки в мешках есть?
– Конечно, есть.
– Возьмите с собой и один топор на всякий случай.
Подождали Везера, пока он бегал к мешкам, и двинулись вниз. Сто шагов – ничего. Двести – ничего. Перестал считать. Пение города становится всё ближе и громче, но не нарастает настолько, насколько следовало бы ожидать с изменением расстояния. Какой-то акустический эффект?
Входим в город и молча движемся посредине широкой улицы среди мёртвых домов, отбрасывающих чёрные тени. Жутковато. Выходим на главную площадь. Теперь уже все видят и поняли, что является источником звука. Подходим к диску в арке. Гудит. Причём не оглушительно. Мы можем говорить между собой, почти не повышая голоса. Однако отчётливо слышали звон от края долины, а это, наверное, с километр отсюда. Удивительно!
Диск висит низко. Даже Арзон дотянется рукой до нижнего края. Диск и в самом деле выпуклый и с загнутым сзади краем. Если не металлический бубен, то уж гигантский гонг точно. Прикладываю ладонь – вибрирует. Арзон с размаху стукнул в край диска кулаком. В пение диска ненадолго вторглась более высокая, дрожащая составляющая. Но быстро растворилась в основной ноте.
– А он, похоже, и в самом деле золотой, – пощёлкивая ногтём по краю, – сказал Арзон.
Я потрогал одну из нижних цепей. Как и ожидалось – она сильно натянута. Налёг на неё всем телом. Тон звука стал едва заметно
