как они их выслеживали. Среди «наших» были и предатели, которые всё докладывали немцам. Однажды в нашей деревне пропал один из учителей. Потом выяснилось, что он оказался в плену у немцев.
Однажды фашисты допрашивали меня и мою семью. Про брата уже ходили слухи, что он вышел один сражаться на отряд немцев и погиб. Страшно было, но я не выдала брата, хотя один из карателей несколько раз ударил меня плеткой по спине…
Помню, однажды недалеко от нашей деревни сбили самолёт, лётчик катапультировался[6]. Немцы его искали, заходили в каждый дом. Я была двенадцатилетней девочкой, и, услышав рассказ о парашютисте, сказала своим подружкам: «Вот сколько платьев можно было бы сшить из одного парашюта». Кто-то из предателей, а такие тоже были в деревне, сказал немцам, что в нашей семье шьют платья из парашюта и что лётчик якобы в нашем доме. Пытали всю семью. Про лётчика мы ничего не знали, да и платьев из парашюта у нас не нашли. И это нас всех спасло…
… После начала войны быт не изменился. Но было страшно.
Во время войны колхозы были распущены, жители деревни сами вели своё хозяйство. Свободного времени у нас практически не было. Я помогала по хозяйству своим родителям.
В нашей деревне не было ни лошадей, ни техники, поэтому многое приходилось делать вручную. Мы сажали огороды, сеяли полосу, держали скот. Полотенца и постельное бельё сами из ткани ткали. Валенки сами валяли. Одежду и обувь – что-то покупали, что-то сами шили. А также мы собирали продукты, тёплые вещи и тайно отправляли партизанам, а те – на фронт. Но всё же основную часть урожая и продуктов проходилось отдавать немцам.
Во время войны я пошла в пятый класс, и отучилась в школе три года. Но, когда в марте 1944 года нашу деревню освободили, эти годы учёбы не засчитали. Поэтому после освобождения деревни снова пришлось идти в пятый класс. Семилетку я закончила только в 1947 году. Учебники во время войны были наши, но после начала войны немцы также ввели и свои. Учителей было мало. Учителя, которые были до войны – уехали, убежали. Директором школы до войны был Соколов Василий Иванович. У него была жена и двое детей. Жена его, Васса Ивановна, была учительницей. С их дочкой Валей мы учились вместе, Нина была немного постарше. Но когда началась война, они уехали. Во время войны были другие учителя – Фёдор Данилович, Николай Филиппович, Клавдия Сергеевна[7].
Во время войны мы праздновали христианские праздники – Троица и Успение Пресвятой Богородицы (28 августа). Когда была Троица, мы ходили в церковь. После церкви мы ходили друг к другу в гости. До войны на месте церкви был клуб. А когда началась война, из клуба сделали церковь. Церковь находится на кладбище. Мы собрали иконы, находившиеся у жителей деревни, и относили их в церковь. Но главным праздником у нас был День Великой Октябрьской революции (7 ноября). Как праздновали до войны – я не помню. А во время войны ночью приходили партизаны, собирали нас, подростков, в клубе. Мы пели советские и военные песни.
Нашу деревню освободили в марте 1944 года. Как происходило освобождение? Мы сидели в окопах в лесу. Видели, как ехали немцы, а
По рассказам одного из родственников, данный самолёт был сбит в деревне Большое Загорье Псковского района Псковской области. Расстояние между деревней Большое Загорье и деревней Мелётово по одной дороге составляет 10–15 километров, а по более короткой дороге, – около пяти километров.
Возможно учителей было чуть больше. Но прабабушка вспомнила имена только троих учителей
