посадочной полосе и ждала, пока рабочие выгрузят багаж. Её груз, с которым она прибыла, как предупредили, будет выгружен после, чтобы не пугать пассажиров. Груз под номером двести.
Перегорело что-то в душе, – потухло.
Новость о подлом убийстве Кузнецова Славы бежала впереди. Куда бы Катя ни приехала, её уже встречали. Подходили высказать соболезнования, предлагали помощь. Ну, это, скорее всего, формальность.
После смерти мужа, Катя пожелала вернуться с ним на Землю. И похоронить его в родном городе, где он родился. Все расходы с перевозкой и похоронами взяло на себя военное командование. За что была благодарна. Сама она сейчас ничего не могла делать.
– Кузнецова?! – подошёл мужчина в форме, снял фуражку.
Представился, высказал соболезнования, и перешёл к делу. К похоронам, оказывается, уже было всё готово. Прощальная комната, на такое-то, во столько-то. Вынос гроба с почестями. Даже с выстрелами в небо.
Завтра уже, положила руку на сердце. Так быстро. Нет. Она ни хотела, чтобы мужа хоронили завтра. Ей казалось, что пока он здесь, рядом с ней, он не умер.
– Хорошо! – согласилась со всем Катя.
– Его родителям ещё никто ничего не сообщал. Мы ждали, пока вы прилетите. Если хотите…
– Нет, спасибо. Я сама сообщу.
Одна просьба. У Кати была одна единственная просьба, которую понимающе выполнили. Груз двести она попросила не отвозить в морг, а сразу в прощальную комнату, где она сможет провести с ним весь последний день, последнюю ночь. Побыть рядом с любимым.
Прощальный зал. Запах свежей древесины, горящих свечей, и смерти. Тишина. Сотрудники похоронной службы подошли один раз к одинокой женщине, сидящей возле железного гроба, в котором не было даже стеклянного окошка. Невозможно было взглянуть на усопшего. Лишь небольшая фотография молодого, улыбающегося мужчины, как всегда, бросающего вызов. Официальная, та, где он в форме и серьёзен, это для чужих. Для высшего командования, которые придут в назначенный час…
– Слава?
– Нет, это Катя.
Позвонить родителям мужа Катя решилась вечером, утром будет поздно. И так многие близкие узнали о случившемся слишком поздно и наперебой пытались хотя бы дозвониться, посочувствовать, сообщить, что они не успевают на похороны. Катя, пускай они не обижаются, отключила телефон. Кто сможет, тот приедет. Нет, соболезнование и сочувствие, больно резало сердце. Катя попросила отца мужа, если у него есть возможность подъехать, только ему одному именно сейчас. Благо, ехать недалеко. Всё она объяснит на месте. Такси она уже отправила, и привезут куда надо. Сразу и не сказала, куда. Всё на месте. Не телефонный разговор.
– Куда едем, шеф, – сел в такси Святослав Владимирович.
– На кладбище.
– Похороны завтра, командование будет, если захотите, можете поговорить с ними.
Больше, присевшему рядом мужчине, Катя ничего не сказала. Незачем. Как ни считал он её человеком, так и не считает, это она поняла, как только он переступил
