ыла, но смириться с тем, что моего ребёнка отправляют на МСЭ было сложно, особенно если шли мы за подтверждением нормальности.
Не факт, что МСЭ все же одобрит статус, теплилась у меня надежда. В назначенный день я доказывала людям в белых халатах, что ребёнок хоть и особенный, но дорогого стоит и они мне почти поверили, пока дочь не потеряв интерес ко всему происходящему не вступила в полный игнор, что и определило их решение.
Гирьками на чаше выбранного решения, возможно стало мое вымотанное состояние и наличие еще двух малолетних парней близкого к дочери возраста, а возможно моя полная незаинтересованность в деньгах государства – тянули же раньше и ничего, но розовая справка пополнила кипу семейных документов.
Работники детсада узнав о статусе исказились в ухмылке по типу «Мы же говорили» и не ожидав моего решения остаться в надежных руках таких прозорливых специалистов, сдулись.
Надо отдать должное заведующей, которая пресекала попытки особо гуманных представителей общества отправить нас куда подальше, указав на то, что таких как мы 30% сада и всех не отправишь.
Статус ребенок-инвалид открывает множество возможностей бесплатной реабилитации думала я, роясь на сайтах муниципальных организаций. Был проведён обзор коммерческих организаций, а также различный некоммерческих, чьи аббревиатуры доступны к прочтению только теми, кто с детства знаком с ивритом.
Обращение в соцзащиту по месту жительства вызвало приступ нервного смеха. Психолог организации вручила увесистую книжку «ниочем» и листик с телефоном детского психоневрологического интерната, который тут же отправился в уличную урну. Хороша помощь!
Я не осуждаю тех, кто не смог принять на себя груз ответственности, мне повезло (да-да и здесь есть градации везения) и впереди маячило столько помощи, что объять ее было невозможно.
Коммерализация благих намерений только на первый слух отдает запахом карамели, а на самом деле имеет еще тот запашок гнильцы, когда одни, более продвинутые, мамаши, начинают обирать затюканных, готовых платить за отдых в виде возможность посидеть вместе под дверьми кабинетов.
Наш город не исключение. Прейдя на такую встречу и осознав, что мои сопли найдут отклик только при возложении к ногам спасительницы последней рубашки, я, перекрестившись, ретировалась.
Один вид спасительницы руки в боки должен был меня впечатлить. Она не терпела компромиссов. Все должно быть только по ее и я не имею морального права найти другое применения пенсии ребенка.
Она платила огромные деньги за реабилитацию собственного и если я не согласна вносить вклад в данный процесс, то и не стою драгоценного внимая спасительницы. Я была не готова, но благодарна за честность.
Пенсия ребенка инвалида вожделенный предмет бесчисленных котов Базилио, обещающих обильные урожаи тем, кто готов просаживать деньги на полях реабилитации.
Лисы Алисы водятся и в муниципальных организациях, прямо говоря о том, что спят и видят три государственных золотых и возмущенно переносят тебя в конец очереди при требовании соблюдения законных прав на бесплатную реабилитацию.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
