Ну вот, опять меня ждет сражение с дочерью… Иззи, как ты себя чувствуешь? Не слишком устала?
Селия наговорила Барти таких страстей по поводу физического состояния Иззи, что Барти с опаской ожидала увидеть, как несчастную выносят из самолета на носилках. Однако Иззи сошла сама. Она улыбалась. Правда, сильно исхудала. Увидев в зале ожидания Барти, Иззи бросилась к ней и порывисто обняла. Понаблюдав за ней, Барти поняла, что Селия отчасти была права. Иззи действительно быстро уставала. Нередко она без видимых причин затихала, а в некоторых случаях столь же беспричинно плакала. Барти решила не обращать на это внимания. От Селии она научилась не вмешиваться в чужую жизнь. Они обе умели, не расспрашивая о причинах депрессии, ясно показать свою осведомленность и сострадание. Тем не менее Селия все же нарушила свое незыблемое правило. Она почувствовала, что Иззи действительно очень плохо и ей требуется срочное вмешательство извне.
И даже тогда Селия терпеливо ждала больше часа, пока Иззи выплачется. Выслушав все ее словесные увертки и отговорки, Селия спросила напрямую:
– Изабелла, прости меня, но это каким-то образом связано с Генри? С Генри и тобой. Ты беременна?
Шок от догадки, попавшей в цель, сломил всю оборону. Иззи, не сомневавшаяся в порядочности Селии, вдруг рассказала ей о случившемся, не утаив ни одной мерзкой детали. Селия слушала не перебивая, а затем воздержалась от комментариев и лишь настоятельно предложила Иззи пройти осмотр у ее гинеколога.
– Изабелла, эта женщина – образец врачебной этики. Тебе обязательно нужно ей показаться. Осмотр очень важен для твоего здоровья в будущем и для твоего счастья.
Дальше последовали практические советы, очень дельные и конструктивные.
Барти придерживалась той же тактики. Она не расспрашивала Иззи, почему той вдруг понадобился творческий отпуск. Не спрашивала о причинах худобы Иззи и ее подавленного состояния. Как-то вечером Иззи рассматривала старые снимки, где она была сфотографирована вместе с кланом Уорвиков, и вдруг разрыдалась. Барти и тогда воздержалась от вопросов.
– В последнее время мне было очень одиноко. А снимки напомнили о давних счастливых днях, – только и сказала Иззи, объясняя свои слезы.
– Я хорошо знаю, что такое одиночество, – отозвалась Барти. – Так что, когда понадобится, смело можешь плакать у меня на плече.
Однако и эти слова не вызвали Иззи на откровенность. Она с большим сочувствием посмотрела на Барти и лишь сказала:
– Да, Барти, ты действительно знаешь. Бедняжка! Эта рана до сих пор не затягивается?
– Она уже болит не так, как прежде. И потом, я же не совсем одинока.
– Неужели у тебя не появлялось хотя бы отдаленных чувств к другим мужчинам? – осторожно спросила Иззи.
– В общем-то, нет. Но поскольку нас с тобой ждет долгий вечер, расскажу тебе об одном чувстве, не то чтобы отдаленном. Вероятно, ты познакомишься с этим человеком. Даже наверняка познакомишься. Он отец лучшей подруги Дженны. А сей�
