з исключения, народов Миитланда – мира ныне свободного, а тысячу лет назад рвущегося по швам при бездействии тех, кто обязался хранить его.
Старые времена порядком забыты и почти не осталось тех, кто воочию видел ту эпоху, кажущуюся жуткой с огромного расстояния в тысячу лет.
Но, чтобы не повторять прежних ошибок, важно знать прошлое. Да только развеять пелену, что укрывает собой минувшие столетия, не так-то просто.
О событиях минувшей эпохи я слышал от моего мудрого наставника. Теперь уж он находится в благословенной стране Вечной Девы и ему нет дела до наших проблем. Он совершил многое и заслужил отдых. А его портрет висит на самом видном месте моего скромного жилища.
Наставник многое не успел рассказать мне. Но я храню его дневники, которые он, как и подобает истинному миннату, вёл с безупречной основательностью и оставил мне, своему ученику. Я тщательно оберегаю эти тетради. Не допускаю попадания на них света и храню в сухом, с идеально выверенной температурой и влажностью, помещении. Но даже такие меры предосторожности не могут остановить естественное обветшание бумаги.
Я взялся за большое дело: написать книгу о тех временах. И надо успеть сделать это, пока дневники не обратились в труху. Я постараюсь дополнить старые записи своими скромными знаниями.
С чего же начать? Первое слово всегда самое важное. Оно должно быть ёмким, насыщенным и при этом важно сохранять интригу. В то же время не стоит слишком изощряться, чтоб не отпугнуть читателя излишним пафосом.
Начну просто: дело было летом. Или всё-таки весной? Да, пожалуй, весной. Эта история зародилась в высокой башне, по ступеням которой поднимался мой великий предшественник. Тяжело дыша разреженным воздухом, он преодолевал ступень за ступенью, не ведая, по какой причине его так неожиданно вызвал к себе загадочный хозяин башни.
Часть 1
Пролог
Он опёрся рукой о шершавый холодный камень, которым была выложена стена, пытаясь восстановить сбитое дыхание. Сколько ещё впереди этих треклятых ступеней? Он оглянулся назад и тоскливо посмотрел на витую лестницу башни, уходившую, словно змеиное тело, вниз и скрывавшуюся за поворотом. Нет! Последний раз он соглашается подниматься на такую верхотуру. И почему до сих пор здесь не соорудили лифт? Издевательство! Чем он заслужил такое обращение с собой?
Он обречённо посмотрел вперёд и, тяжело вздохнув, продолжил карабкаться дальше.
Ступени были слишком высокими и не предназначенными для его коротких ног. Каждый раз ему приходилось прилагать усилия, чтоб поставить одну ногу на следующую ступень, потом, оттолкнувшись второй, перенести свой не малый вес наверх. И так уже восемьсот семьдесят тра раза. Он считал.
Поднявшись на цыпочки, он посмотрел в маленькое окошко на очередном пролёте. «Храни меня, Вечная Дева, как же высоко!» Огромный город казался игровой доской, на которой кто-то расставил фигуры; а замковый двор с величественным дворцом в сотню комнат, возвышающийся над городом, был словно игрушечным. Округа пестрела бесчисленными квадратами возделываемых земельных участков, по которым сновали рабочие. На восходе серой полосой пролегла лента стены, замыкающая в себе мрачное гетто. Своим острым зрением коротышка видел, как по городским улицам движутся тысячи людей и сотни экипажей, спеша по утренним делам. Но отсюда они все казались лишь маленькими тёмными точками. Настоящий муравейник с миллионом копошащихся в нём букашек.
Он поёжился от холода. Внизу снег уже журчал по оттаивающей земле весёлыми ручейками. Солнце с каждым новым днём становилось всё теплее, а ветер доносил ароматы весны.
Но здесь было по-зимнему холодно. И не хватало воздуха, от чего начинала кружиться голова. Он сделал несколько глубоких вдохов, но лёгкие по прежнему требовали кислорода.
Что понадобилось от него этому безумцу? Нет бы самому спуститься на землю. Зачем заставлять бедного минната тащиться на такую высоту?
Он поднимался всё выше.
Кажется, он читал в одной из книг, что количество ступеней в этой башне равняется одной тысяче семьсот двадцати двум. Значит, осталось шестьсот сорок семь шагов. «Держись, Логат, осталась меньшая часть. Ты уже преодолел одну тысячу семьдесят пять шагов.»
646, 645, 644.
Обратный отсчёт давал надежду, что он всё же доберётся наверх прежде, чем его призовёт в свои прекрасные сады Вечная Дева. О, как хорошо было бы там оказаться! Благоухающие цветы, прекрасные песни птиц и мягкое солнце, ласкающее своими лучами изнеможённое тело. Вечное блаженство. Но чтобы достичь этого рая, прежде, хотя бы, надо добраться до верха.
623, 622.
«Это испытание, которое ты приготовила для меня, мать всех миннатов. Я справлюсь. Никто не посмеет сказать, что Логат сдался!» – пыхтел коротышка.
613,
