Милая, тебе нужно наладить режим и найти время для себя. Рано ложиться, рано вставать, делать зарядку и съедать полезный завтрак, чтобы начать день правильно.
Это не только совет, но и сценарий его утра, в руке он держит стакан с какой-то зеленой жижей. Он делает неслабый глоток, и я морщусь от отвращения. Эта дрянь на вкус как трава, и я категорически отказываюсь завтракать чем-то, кроме кофе и печенья «Поп-тартс».
Я театрально закатываю глаза, чтобы он это заметил.
– Отстань. Мое утро не задалось с самого начала. Софи опять играла в похитителя душ, а перед тем, как ты позвонил, я запнулась и чуть не свернула шею. Хуже его может сделать только подглядывающий Том, которого я поймала возле своего окна пару дней назад.
Папа нахмуривает брови и наклоняется ближе к камере, весь на иголках и крайне серьезный.
– Подглядывающий Том? – Папа тяжело дышит в приступе гнева. – Прислать мальчиков на разведку?
У меня вырывается стон.
Но отца уже не остановить:
– Система безопасности с дверной и оконной сигнализацией. Может, мальчикам стоит остаться на пару ночей, посмотреть, смогут ли они поймать паршивца…
Моих двоюродных братьев, Билли и Рикки, или, как зовет их Тиффани, Бибоп и Рокстеди, отец как будто усыновил. У них куда больше мышц, чем мозгов, и они с отцом, который с самого детства посылал их следить за мной, уже сидят у меня в печенках.
Их главная миссия? Обеспечивать мою безопасность, что с легкостью перетекает во вторую миссию – никакого веселья для Эль. А сейчас я говорю о себе в третьем лице, как сумасшедшая. Спасибо, пап!
По крайней мере, мне всегда удавалось перехитрить Билли и Рикки, чтобы они не мешали моим выходкам.
– Пап, мы ведь уже это обсуждали, разве нет? – спрашиваю я устало, многозначительно глядя через камеру. – Я взрослая женщина. Мне не нужно, чтобы кто-то приглядывал за мной, просто потому что у меня плохое утро. И вообще, нет никакого подглядывающего Тома, я пошутила. Съел?
Я высовываю язык, опровергая свое утверждение о том, что я взрослая.
– Ты серьезно? Но это не значит, что я перестану беспокоиться о тебе, Эль, – говорит отец, не обращая внимания на мою шутку. – Какой бы взрослой ты ни была, я всегда буду о тебе беспокоиться. Это мой долг.
Искренность в его глазах и проступившие на лбу тревожные морщинки трогают меня до глубины души, и на секунду я сочувствую ему.
В конце концов, учитывая историю нашей семьи, у него есть основания для беспокойства. Наша жизнь была похожа на сказку, но в один прекрасный день мама вдруг встала и ушла без объяснений. Она не оставила прощального письма, не сказала ни мне, ни ему, что любит нас.
Ничего.
Она просто испарилась, и с тех пор от нее не было никаких вестей.
Сначала мы подумали о самом худшем, и папа даже вызвал полицию, чтобы заявить о ее пропаже. Но она не пропала. Она просто бросила нас. Сказать, что папа был