Шиарис сделала последний шаг и положила ладонь на запотевшее стекло.
И… рука Багрового змея сама собой сделала то же самое.
Воздух залил легкие раскаленной волной. Удары холодных капель, падающих с потолка, стали похожи на удары плетей. Они скребли разгоряченную кожу, тысячей игл вонзались в плоть, исходящую пламенем животного голода.
Астариен, будто заколдованный, повернул голову, глядя на собственную ладонь, которая словно бы соприкасалась с ладонью девушки.
А Фиана повторяла его движения, едва приоткрыв губы. Ее лицо было так близко к зачарованному стеклу, что холодная поверхность мгновенно запотевала от дыхания. Девушка неторопливо и осторожно двигала кончиками пальцев по влажному глянцу, и Астариену казалось, что он чувствует ее прикосновения.
Дыхание застряло в горле, голова словно налилась раскаленным свинцом, отдающим ядовитой пульсацией в висках, в пересохшей глотке, в каждом нерве и сведенных судорогой мышцах.
“Гематит… Шиарис…” – уже почти сказал вслух Багровый змей.
Уже почти потребовал у вздорной девчонки убираться прочь из его ванной комнаты.
А затем она просто наклонилась и коснулась лбом стекла.
Можно было бы подумать, что она хочет что-то рассмотреть на другой его стороне. Можно было решить, что нахалка вконец обнаглела, а то и вовсе сошла с ума, раз решила рассмотреть во всех подробностях, как выглядит обнаженный Великий змей.
Вот только она закрыла глаза. А затем плавно качнулась вперед.
Слишком испуганно, слишком горячо…
Дотронулась до стекла приоткрытыми губами. И выдохнула.
Зачарованный кварц тут же покрылся бледным облаком пара, и несколько мгновений Астариен не видел ничего, кроме ее губ, отпечатавшихся сквозь прозрачную поверхность, да еле заметно вздрагивающей ладони.
Это было уже за гранью света и тьмы.
Грудной рык вырвался из горла мастера ядов вместе с тем, как его глаза вспыхнули в полумраке комнаты, разделившись черным лезвием зрачков.
Огромный Багрово-алый хвост с силой ударил о пол душевой кабинки, заставив зачарованное стекло затрещать, оказавшись на грани излома.
Фиана испуганно отшатнулась назад, распахнув огромные глаза, налитые чернотой ее собственного, вполне человеческого зрачка. Щеки девушки горели.
Кажется, ей наконец стало ясно, что ее шалости оказались замечены.
Впрочем, может, именно этого она и добивалась? Свести его с ума окончательно?
Астариен уже плохо понимал, что правда, а что – его отравленная голодной страстью фантазия.
А Фиана в этот момент выглядела так, словно ее лихорадило. Словно она была больна.
Впрочем, вряд ли мастер ядов был сейчас в более адекватном состоянии, чем она. Скорее наоборот.
Иногда мираи были гораздо ближе к диким хищникам, чем к людям. И Астариен, как никто другой, прекрасно это
