парень, не слушай этих глупых взрослых, – щелкнув Макса по носу, произнес Осирис, – мне очень интересно, во всех подробностях и деталях. Но после, ладно? Сейчас у дядя Бака скучные взрослые дела, дай пять, – Осирис поднял руку, а Макс ладошкой звонко ударил по ней, рассмеявшись.
Сын подскочил с коленей Бака и бегом направился к выходу, где его звонким лаем встретил Чик. Откинувшись на спинку дивана, я прикрыла глаза. Бак сгорал от предвкушения, дразня мой голод своими эмоциями. Легонько потянув поток, почувствовала изменение. Да, Бак всегда был не так прост. Сейчас воздух буквально забило любопытство, исходящее от Осириса. Приподняв веки, я посмотрела на Бака.
– Хватит эмоционировать. Я хочу есть, – сказала я, глядя в светлые, почти молочного цвета радужки, лишь слегка окрашенные голубым.
– Прежде чем начнем, – друг Эрика кивнул на дверь, улыбаясь, – неужели эти двое передо мной наконец-то достигли взаимопонимания?
Крейн тоже смотрел на меня вопросительно, хитро прищурившись. Два взрослых мужика, а устроили детский сад. Закатив глаза, я отвернулась к двери, стараясь скрыть покрасневшее лицо. Мы тут, по-моему, Мир спасаем, а не нашу личную жизнь. Что за привычка любой разговор начинать с сеанса психотерапии.
– Да, Бак, мы теперь одна большая дружная семья, – проговорила я, противно растягивая слова, – как переспим, сообщу тебе голубиной почтой. На этом все?
Эрик беззвучно смеялся, прижав кулак к лицу, отчего ямочки на его щеках углубились еще больше. Кажется, кто-то совсем впадал в детство рядом со мной. Ну или в юность. Вспомнив сегодняшнее пробуждение, я надеялась, что не покраснела еще больше. Так ясности мыслей мы точно не добьемся. Бак улыбался, кружась в мягком кресле Рэндела.
– Не утруждайся, – Бак пытался придать лицу серьезное выражение, но получалось плохо, – просто позвони мне, Вел, – заговорщический шепот получался у Осириса гораздо лучше.
Потерев глаза, я кивнула на фолианты. Покрытые пылью книги интриговали. От них пахло чем-то знакомым. Какая-то едва уловимая нить. Безмолвная. Даже ее следы были на этих книгах. Изогнув бровь, я посмотрела на Бака.
– Рассказывай, – Эрик опередил меня, – какие мысли?
Бак кивнул, осторожно положив руку на одну из книг.
– Знаете, всю ночь разглядывая оставленные предметы, я задумался, а от чего именно пытается увести вас Оливер? Ведь он так узко обозначает границы, оставаясь всегда в тени. Чудовище превратилось в имя нарицательное. Мы привыкли, что он существовал всегда, ассоциировали его с Бесконечной войной, – Бак сглотнул слюну, – поражаясь его долголетию, поставили его в один ряд с Всевышним и Безмолвной. Но ведь не всегда было так, – Осирис нервно снял очки, потирая переносицу.
– Даже Безмолвная была человеком, – сказала я, внимательно вглядываясь в глаза Бака, – Осирис, Исида. Это имя носила Безмолвная.
Бак кивнул, нервно перебирая пальцами.
– Да,
