style="font-size:15px;"> – Почему ты… тут? …
– Антон мне позвонил.
– Не переживай… я сам…
– Я вижу, что ты сам, ничего не сможешь! – сажусь на край дивана.
– Я в порядке, сам справлюсь. – сидит, даже не двигается.
– Хорошо! – складываю руки на груди. – Скажи пожалуйста, что на мне надето, тебе нравится?
– Да… ты красивая.
– Правда? То есть тебе нравится, что я сейчас перед тобой голая?
– Ш… ты… – откашливается и хмурится, видимо от боли. – Ты что, серьёзно? Быстро оденься.
– Уже! Я и не думала раздеваться, но зато убедилась, что ты ни черта не видишь. Кто это тебя так разукрасил?
– Не важно! – снова кладет голову на руки.
– Почему ты в больницу не поехал?
– Нечего мне там делать, доктор меня уже осмотрел.
– И что сказал?
– До свадьбы заживет.
– И когда свадьба?
– Когда ты вырастишь.
– Вообще то, я уже не маленькая. – складываю руки на груди. «Давай, назови меня ещё малявкой!» – думаю про себя.
– Для свадьбы, маленькая.
– Ты что, на мне женится собрался? – усмехаюсь, делая вид, что мне смешно.
– А ты разве не хочешь? – снова поднимает голову и пытается увидеть меня отекшими щелочками.
– Нет конечно, тебе же по башке постоянно бьют, откуда я знаю, что у тебя там, в черепушке твоей, может ты дурак.
– Ну спасибо!
– Так ладно, ты меня утомил! – встаю с дивана. – Давай говори, что в аптеке купить.
– Ты правда сходишь?
– Зачем же я по-твоему пришла? Замуж, точно не собиралась.
– Там, в куртке рецепт, во внутреннем кармане. – снова опускает голову.
Я порылась в его куртке, которая валялась на полу, видимо промахнулся, мимо вешалки «повесил».
– Ничего себе, да тут пол аптеки накатали! – рассматриваю список, а понять вообще ничего не могу. – Он что, ногой рецепт писал, не разобрать ничего?!
– Купи только обезболивающее, больше я никакой химии жрать не собираюсь.
– Как скажешь! Кошелёк в прихожей, твой?
– Да, можешь брать сколько нужно. – бурчит, всё также не поднимая головы.
Выбежала из дома, потому что не могла больше шутить, я будто испытывала всю его боль. Ему даже говорить трудно, а моё сердце, будто на куски разрывается. С трясущимися руками набрала Антона.
– Антон, ему так больно! – с трудом сглотнула ком в горле.
– Он сам тебе об этом сказал?
– Как же, скажет он, шутит сидит.
– Раз шутит, это уже хорошо! – усмехается в трубку.
– Антон! Он не видит ничего, всё заплыло! – мне хочется расплакаться, но я сдерживаюсь, несколько раз глубоко вздыхаю.
– Ого, в этот раз посерьёзнее… Слышу гул машин, ты в аптеку пошла?
