следствием упомянутой выше путаницы стало выстраивание ложной конструкции над талмудической литературой, а именно предположение, каково ее место с позиции собственно Каббалы. В соответствии с ним такая литература имеет двойной смысл, который скрывается под буквальным или простым смыслом, лежащим на поверхности[121]. Следует согласиться с тем, что это аналогично поиску метафизики в английском Общем праве, решений Священного синода – в Уголовном кодексе или теории трансмутации – в праве о передаче собственности. Но именно так поступает с Талмудом весьма известный приверженец Каббалы, влияние которого на ряд групп адептов во Франции и Англии превосходило все разумные пределы, Элифас Леви. На самом деле он наговорил много о литературе иудаизма христианской эры, зная о ней очень мало, благодаря презентации талмудической системы, столь вопиюще противоречащей фактам[122]. Он отмечал, что первый, единственно каббалистический Талмуд, был собран во II в. «рабби Йегудой ха-Кадош ха-Насси, т. е. Иудой святейшим и князем», который «составил свою книгу по вдохновению свыше». Он «писал ее изнутри и извне, как Иезекииль и апостол Иоанн, и он указывал на трансцендентный смысл священными буквами и числами, соответствующими Берешит первых шести сфирот»[123] каббалистической теософии, основной корпус которой был создан значительно позднее. В реальности такой связи с системой сфер-сфирот не существует. Мишна включает шесть разделов[124]; первый посвящен десятинам, животным, которых по закону нельзя спаривать, злакам, которые запрещено сеять вместе, нитям, которые нельзя ткать вместе, плодам, которые нельзя собирать, пока дерево, их производящее, не достигнет трехлетнего возраста, и т. п. Он отнюдь не превратится в менее, если не исключительно, аграрный по своей тематике, если Леви, который явно не читал его, будет утверждать обратное. Не имеет он и никакого отношения к Кетер – Короне (или Венцу), если точно придерживаться фантастической точки зрения, согласно которой, «понятие Вышней Короны включает в себя принцип плодоношения и всеобщего размножения». В соответствии с таким принципом можно объяснить все что угодно.
Во втором разделе описываются праздники Израиля, пищевые запреты, посты и т. п. Леви не пытается увязать книгу со сфирой Хохма. Третий раздел посвящен бракам и разводам, или, как отмечал Леви, «она, скорее, посвящена женщинам и фундаментальным устоям семьи». Он соотносит ее с третьей сфирой Бина. В четвертом разделе раскрыты основы гражданских договоров, общего права, гражданских и уголовных преступлений и наказаний и т. д. Элифас Леви полагал, что по своим качествам этот раздел превосходит любой кодекс Средних веков. Это объясняет, как Израиль смог пережить все гонения. В соответствии с естественным порядком сфирот она должна была соответствовать сфире Хесед – Любви или Милости, но так как она явно больше соответствует атрибуту Суда, порядок сфирот меняется, и она соотносится со сфирой Гвура – Силы или Строгого Суда. Пятый раздел вследствие такой перестановки связан
Эдерсхайм разделяет талмудический Традиционализм на два раздела: Галаха – законодательные предписания Отцов и Агада – вольное толкование (History of the Jewish Nation. P. 136). Некоторые агадические сказания имеют внутренний, т. е. аллегорический, смысл: так, история о том, как солят Левиафана, настолько нелепа, что из чистого уважения к тексту невольно напрашивается предположение, что здесь подразумевается какой-то другой смысл, не явленный на поверхности. Ср.:
La Clef des Grand Mystere. Paris, 1861. 8vo. P. 351 et. seq. См. также:
Следует указать, что задолго до Элифаса Леви Adrianus Relandus (Analecta Rabbinica, 1702) и Galatinus (De Arcanis Catholicae Veritatis, 1656) высказывали предположение о наличии второго смысла в Талмуде, но не метафизического или мистического плана. Он якобы заключается в сознательном затемнении смысла, вызванном опасениями из-за гонений на евреев. Данное предположение является не менее необоснованным, чем предположение о скрытом мистическом смысле. Если из-за осторожности и следовало скрывать что-либо, то действительное отношение иудеев к христианам, но это выражается в Талмуде незавуалированно. В него включен ряд аллегорических повествований, которые невозможно толковать в прямом смысле.
Пятый раздел в Палестинском Талмуде отсутствует, а шестой представлен отдельными фрагментами. См.: Jewish Encyclopaedia. Vol. XII. S. v. Talmud, а также отсутствующие трактаты Мишны в Вавилонском Талмуде.
