потом пять красных, – продолжил я добивать, проигнорировав возмущенную реплику Верловена. – Они же увеличивают предметы с тридцатого уровня?
– Д-да, – как болванчик, кивнула функция, но тут же опомнилась: – Это невозможно! Даже ради рабыни я не смогу тебе достать такое количество вспышек. Ни у меня, ни у тебя не хватит на это Монет.
– Зато у меня есть вот это, – я показал функции семь оставшихся ноа.
– Это ничего не значит. – Поразительно, но старик не проникся крутизной момента. Словно я ему показывал не суперуникальные ноа, а какие-то камни. В чем подвох?
– В том, что один ноа оценивается игрой в 50 миллионов Монет. – Видимо, последний вопрос я задал вслух. Мне все еще была не очень понятна система оборота Монет в природе, поэтому Верловен взял на себя смелость ее до меня донести.
– В игре ничего просто так не дается, за все нужно платить. Система платит вам за то, что вы фотографируете ее юнитов. Монстров. Как живых, так и убитых. Особенно убитых. Так игра понимает, какие ресурсы можно высвобождать, и запускает стандартную процедуру очистки. В твоем случае, с 7-м уровнем «штрафа», за каждую фотографию доплачивает Генерал как инициатор этого самого «штрафа». Эти Монеты он тоже получает не из воздуха, а… Тебе этого знать не положено. И так со всем остальным – просто так ничего в этой игре не генерируется. Вспомни наш обмен – я смог обменять именные предметы на ноа только потому, что их стоимость была меньше пятидесяти миллионов. Зельду, что стоила гораздо больше, я смог бы обменять только на два камня, о чем тебе и заявил. Возвращаясь к твоим «вспышкам» – зеленая стоит сто миллионов. Одна. Чтобы мне тебе вручить восемь штук, как ты того желаешь, нужно заплатить игре 800 миллионов. Я при всем своем желании не смогу этого сделать, такими ресурсами моя локация не обладает.
– Но ведь есть нестыковки, – тут же нашелся я. – У меня имеется право на подарки. На бесплатные. Причем я могу купить именной предмет хоть за миллиард. И продать его потом, к примеру. Кто за это все будет платить?
– Ты уже пробовал так делать? – лукаво спросил старик. – Давай, я вижу, что у тебя есть право на один именной предмет. Возьми любой стоимостью выше 20 миллионов, а затем попробуй его продать. Хочу увидеть твое лицо.
Ехидство Верловена мне не понравилось, и я решил подчиниться. Чтобы в случае неожиданности ничего не случилось, я взял расширение Фартиры, способной скрыть меня в гексагоне. Только этот предмет напечатался, как я с довольным видом открыл виртуальный обменник и…
И получил назад право на один бесплатный именной предмет.
– Игра тщательно следит за тем, чтобы никто не жульничал, – пояснил Верловен. – Ты не можешь продать свои именные предметы, если их стоимость превышает десять миллионов. Ты не можешь продать именные предметы других игроков. Ты не можешь продать предметы, что получил через подарки, если их стоимость превышает 10 миллионов. И никто не сможет. Деньги, необходимые на покупку таких предметов, выделяются самим Создателем, но он тщательно следит, чтобы никто этим не
