и ее мобилизации», отвечал за охрану границ и «развертывание войск в случае мобилизации», подчиняясь непосредственно указаниям начальника Генерального штаба, и стал чувствовать себя «важной персоной, на которую обращают внимание»[278]. С таким чувством новый начальник отдела постарался по-своему применить план Шлиффена в реальном планировании развертывания армии. Как и прежде, «горячий сторонник шлиффеновского учения, относившийся с почтением, но без особого восхищения к Мольтке-младшему, обладателю столь великого имени, он со всей тщательностью принялся за план развертывания к началу кампании, который, как он сказал, может и должен быть подготовлен сильно заранее»[279]. В предписаниях для западного района развертывания он со Шлиффеном разошелся: предусмотренное количество войск показалось ему недостаточным для большой битвы на уничтожение во Франции. Он составил законопроект о крупном увеличении армии, предлагая образовать в мирное время три новых армейских корпуса; в дальнейшем это стало у него некой идеей-фикс, которую он так и не смог провести в жизнь. Зато планы Шлиффена для восточного фронта в Восточной Пруссии Людендорф оставил в основном неизменными: небольшие силы для обороны, которые в крайнем случае отступят к Висле, чтобы после победы над Францией перейти в наступление вместе со всеми остальными войсками.
Свои труды на посту начальника оперативного отдела Людендорф назвал впоследствии «изнурительными боями»[280] за то, чтобы как-то «компенсировать» отставания германского «вермахта в численности на обоих направлениях». Ибо между гениальным шлиффеновским «планом наступления на западе на бумаге» и его осуществлением в реальности существовало «ощутимое противоречие».
Численная слабость германской армии по сравнению с растущими армиями стран Антанты неотступно тревожила оперативный отдел во времена Людендорфа (и как сотрудника, и как начальника) при обдумывании превентивного удара. Когда Людендорфа лишили надежды на новые армейские корпуса, ему пришлось искать другие средства, чтобы «компенсировать отставание». Оглядываясь назад в 1926 г., он утверждал, что нашел их: якобы они заключались в продуманных операциях, которые «умножают небольшие силы благодаря их подвижности» и позволяют атаковать по очереди с разных сторон в одном направлении, нанося удары в слабые места противника. В качестве «классического примера» компенсации численного отставания собственных войск он привел тогда свои военные действия на востоке с 23 августа 1914 г., когда ему удалось с одними и теми же войсками, быстро их перегруппировывая, нанести решающие поражения русским войскам в Восточной Пруссии, Литве и на юге Польши, «остановить общее русское наступление и сорвать русский план наступления».
Это заявление можно считать верным в лучшем случае по отношению к действиям в Восточной Пруссии, где хорошо развитая немецкая железнодорожная сеть и надежная немецкая техническая и коммуникационная инфраструктура позволяли такие
Письмо Людендорфа матери, 24 июля 1908 г.: BA MA. NL Ludendorff. Bd. 17. Nr. 66.
General Buat. Ludendorff. Lausanne, 1920. S. 14.
Ludendorff E. Der Aufmarsch 1914 // Deutsche Wochenschau. 1926. 8. Ernting (August). S. 1.
