для придания большей важности. Черта с два! Бросил теннисный мячик, лежавший в кармане полушубка, чтобы Рекс сбегал за ним. Вот что для меня сейчас важно.
– Инцидент, случившийся сегодня у Вас в банке, – проигнорировал моё несерьёзное отношение к его предыдущей фразе, – может иметь далеко идущие последствия.
– Это Вы о передозном припадке Лёхи Нысыпного? – Опять бросил мячик Рексу.
– Откуда знаешь про передозировку наркотиками? – Ухватился, словно я проговорился. – Пока никаких сообщений в прессу не поступало.
– Ой! Да бросьте Вы. – На манер сельских любительниц посудачить. – Он же в моём кабинете грохнулся. Его же в больничку отвезли, врачам которой мы приплачиваем. Они мне скажут больше, чем написано в истории болезни…
– Но пока попрошу об этом никому не рассказывать.
– Да кому он интересен, этот блогер-могер.
Чувствую, переигрываю, но остановиться не получается. Устал за неделю. Голова не соображает.
– Уже из Москвы позвонили…
Вот! Вот, причина, по которой ты сейчас со мной по безлюдной дороге прогуливаешься в сопровождении охранника и моей собаки.
– … на Западе ухватятся за этот инцидент. Сами понимаете, им только повод дай. Раздуют отравление непримиримого оппозиционера до масштабов преступления на государственном уровне. Санкции обязательно введут.
– «Оппозиционера»? – Буквально насмехаясь над словами полковника. – Да шавка он продажная. Олигарх один его к нам с заданием отправил…
– Владимир Иванович! – Остановился. – Мне сейчас не до болтовни.
Повторяешься. Волнуешься. Еле сдерживаешься. Значит, действительно время поджимает.
– От меня что нужно? – Буду продолжать разыгрывать простачка.
– Во-первых: ограничить распространение информации о случившемся. – Как по методичке. – Во-вторых: визит к Вам снимался на камеру, но кассета исчезла. Оператор клянется, что не знает, куда она делась.
– А без кассеты, – типа, нашёл выход, – свидетельства трёх очевидцев мало?
– Владимир Иванович! – Еле сдержался, чтобы не выругаться мне в лицо.
Хорошо. Сейчас я тебя ещё пошатаю.
– Что за кассету предлагаете?
Не ожидал?
– Та-а-ак! – Протянул полковник. – За сокрытие улик…
– «Улик»? – От удивления, чуть не присвистнул. – Дело уже завели? По какой статье?
– Владимир Иванович! – Уже спокойным тоном. – Вы знаете, где кассета?
Конечно. В моей комнате. В прикроватной тумбочке. Полчаса назад туда её положил.
– Откуда? – Пожал плечами. – Оператор не знает. А мне от…
– Повторю! – Перебил меня. – Дело приобретёт международный резонанс. Поэтому нам необходимы железобетонные доказательства непричастности к его отравлению.
– Вот
