шийся прохожий тонкий стан у темного окна.
Девушка, старуха или птица? Замечталась, иль грустит одна?
Дел проруха, или ей не спится? Даль иль бездна ей сейчас видна?
За спиной покинутое ложе.. Недотрога, иль кого-то ждет?
Сердце на птенца в гнезде похоже, иль его тревога в клочья рвет?
Женщина, виденье или птица, или призрак в тишине ночи?
День умрет и заново родится. Сумрак тайнами чарует и горчит.
О, прекрасный мой Миристан! Снова вижу тебя, словно не было тех лет и потрясений. Вновь бегу по твоим лугам, беззаботный, голоногий мальчик. И отец живой и здоровый машет мне рукой, зовет с собой, гнать табун в соседнюю долину. Там шумит базар, съехался со всех концов люд. Кого только не увидишь, чего не услышишь! Что есть силы, несусь я вдогонку отцовскому табуну, смеюсь, кричу!.. и просыпаюсь…
…Мутное окно почти не пропускает свет. Копошение, жужжание – овод бьется в стекло. Искал кровушки или прохлады, а угодил в ловушку.
Так и старик в своем бесполезном теле – бьется душой о стенки… да никак не вырвется.
Скрипнула дверь. С залитой солнцем улицы, резанув темным силуэтом, вошла немолодая женщина. Следом юркнул, подбежал к топчану, мальчик лет пяти:
– Здравствуй, дедушка, какая сегодня будет сказка!?
Старик посмотрел в распахнутые черные глаза, и боль отступила.
– Ты большой уже. Сколько можно сказок? Неужели не надоело?
– Хочу новую!
– О чем же тебе рассказать?
– О разбойниках!
– Не испугаешься?
– Нееет!
Женщина развела огонь и загремела посудой. Мальчик уселся на край матраса:
– Рассказывай!
– Ну, слушай… Давным-давно, за Коралловым Морем, в Изумрудных долинах, среди Снежных гор стояла страна Миристан. И не было прекрасней той страны, и тех гор, и тех долин..
– Все твои сказки с этого начинаются, дедушка! Хочу про разбойников!
– Будешь перебивать, не стану рассказывать.
– Не буду, не буду!
– Так вот… – Старик помолчал, будто, что-то припоминая. И полилась сказка:
Зейнеп
…На сочных равнинах среди высоких гор раскинулась страна Миристан. В одной из долин той страны жил коновод по имени Фархат. Далеко разлетелась слава о его скакунах. Человек он был крепкий, сведущий, зла ни на кого не держал, никому не завидовал. Если и находились люди, не любившие его, то и те уважали.
Был у Фархата сын Азамат – гордость отца. Недаром в день, когда победил Азамат в ежегодных состязаниях Джала, и получил от старейшин первую в своей жизни боевую саблю, Фархат нарек его именем лучший из своих табунов.
В первый месяц весны у границ Миристана оживал новогодний Базар. Раз в пять лет, превращался он в великолепный Праздник Бааха, на который со всего света съезжались коневоды. В двенадцатую весну Азамата отец взял его с собой на этот праздник.
У парня дух захватило! Столько людей в одном месте! Перед началом торгов – скачки. Товар показывает свою цену. Тонконогие красавцы, бьют копытом утоптанную землю, вот-вот рванут с места! Кому-то принесут триумф и завидный барыш, иным… Азартно и весело раскинулся в степи торг. Пестрые халаты, чалмы, лоснящиеся под дорогими покрывалами конские бока всех мастей, хлопающие на ветру родовые вымпелы. А за пределом людской сутолоки, если забраться повыше, сколько видит глаз, красным и желтым разливом – ковры тюльпанов до самого горизонта!
В ту весну встретил Азамат свою Зейнеп.
Услышал в толпе смех, отозвавшийся в сердце радостью. Поискал глазами, увидел девочку, сидящую в открытой повозке верхом на мешках: радужное атласное платье, смешные детские шаровары, по плечам косички черными змейками, глаза, цвета ясного неба и ямочки на щеках. Девочка улыбнулась ему. И он улыбнулся ей.
С той поры на каждом Весеннем Базаре они, не сговариваясь, находили друг друга. Так и жили от весны до весны. Других времен года, будто не существовало.
В семнадцатый свой год Азамат не нашел Зейнеп. Протосковав лето, осень и зиму, Азамат объявил семье, что любит Зейнеп, хочет жениться на ней и не успокоится, пока не найдет. За тот год он заметно возмужал, вытянулся. Осанкой стал похож на отца. Но нрав имел более резкий, пылкий. Фархат, женившийся
