он не собирался.
Кто может убить бога?
– Встань, Избавитель.
Этриан с трудом вырвался из объятий сна. Пустынные земли Навами скрывались в ночной тьме. Над ним стояла едва различимая фигура женщины в белом. Он с трудом поднялся.
Что-то было не так. Казалось, до земли слишком далеко… Он повзрослел, став на много лет старше… Как такое могло случиться? Он осмотрелся. Пруд выглядел в точности так, каким он его видел во сне.
– Да. Многое изменилось. Прежде чем погрузиться в сон, ты слегка приоткрыл дверь. Теперь ты должен открыть ее полностью.
Этриан не ответил, вновь вспоминая аргументы, которые пришли ему в голову раньше, и добавляя к ним то, что узнал, подслушав разговор. И тем не менее он не мог заставить себя решиться. Что-то в глубине души подсказывало: время еще не пришло.
– Ты не показала мне, что делать.
Как долго они еще будут терпеть его попытки тянуть время?
– Ты все знаешь, Избавитель. Сила внутри тебя. Подари нам Навами, и мы вознаградим тебя, отдав тебе твоих врагов.
«Мои враги куда могущественнее, чем вам кажется», – подумал Этриан. Они даже представить себе не могли всю мощь Шинсана – собственно, как и он сам, хотя видел ее лично. Возможно, они полагали, что их Навами – вершина имперских достижений.
Скорее всего, властители Империи Ужаса сами были не в состоянии осознать размеры и силу того, что сотворили.
– Избавитель!
Он взглянул на раздраженно смотревшую на него женщину.
– Ты освободишь нас?
Он пожал плечами.
Женщина со злостью уставилась во тьму между лапами каменного зверя. Все ее существо словно кричало: «Я же тебе говорила!»
– Покажи ему, Сааманан.
– Показать мне – что?
– Прошлое. Дорогое для тебя прошлое, – ответила женщина, бросив дрожащий взгляд на каменного зверя. – День, когда умер твой отец.
– Рассчитай точно время, Сааманан. Ошибешься, и моего гнева тебе не избежать. А гнев мой может быть вечным.
– Великий хочет, чтобы я отправила тебя в день смерти твоего отца, – сказала она. – Чтобы ты знал, кому отомстить.
– Я…
– Закрой глаза. Сосредоточься на том, чтобы оставаться рядом со мной.
– Я бы предпочел увидеть мать. Она жива?
Женщина запела, и некая сила потянула за уголки души Этриана, мягко высвобождая ее и снова возвращая в бестелесное состояние. Опустившись на тюфяк, он полностью отдался во власть неведомой силы.
Но он уже принял решение: чтобы чего-то от него добиться, им придется потрудиться. И он вовсе не хотел, чтобы его возможности оценили в полной мере.
Он был свободен. Сааманан взяла его за руку, и они взмыли в вечернее небо над кошмарной пустыней, несомые силой воли и могуществом каменного зверя, поднимаясь все выше и выше, все дальше
