правда. Девять баб за день. За сутки. Я тогда был молодой.
Гейлс раз за разом повторял одно и то же, стараясь хотя бы однажды донести каждую фразу до любого, кто мог его услышать. Слушателям это обычно не мешало.
Браги подошел к дежурному повару.
– Скруг, осталась еще курица со вчерашнего вечера? Хочу перекусить.
Кивнув, повар дернул головой в сторону Гейлса.
– Девять баб за день.
– Это я уже слышал.
– И что скажешь?
– По крайней мере, он отличается постоянством. Когда он снова рассказывает свою историю, число баб не растет.
– Ты ведь был в Симбаллавейне, когда высадились итаскийцы?
– В Либианнине. С Гейлсом я тогда не сталкивался. Иначе бы его запомнил.
– Что ж, он и впрямь производит впечатление, – рассмеялся повар, доставая поднос с холодной курицей. – Устроит, сир?
– Более чем. Давай присядем и посмотрим представление.
Аудитория Гейлса состояла из слуг, прибывших в город вместе с советниками и помощниками, с которыми Браги предстояло встретиться позже. Для них истории сержанта были в новинку, и отзывались они соответственно. Гейлс продолжал углубляться в эксцентричную автобиографию.
– Я повсюду побывал на этом свете, – заявил он. – Серьезно – повсюду. Угу. Итаския. Хеллин-Даймиель. Симбаллавейн. Угу. Я имел всех баб, какие только бывают. Белых. Черных. Коричневых. Всех, какие только бывают. Угу. Я не вру. У меня прямо сейчас пять разных баб. Прямо здесь, в Воргреберге. Одной пятьдесят восемь лет.
Кто-то свистнул. Все рассмеялись. В дверь заглянул проходивший мимо дворцовый гвардеец.
– Эй, Гейлс! Пятьдесят восемь? Что она делает, когда ложится в койку? Забалтывает тебя насмерть?
Все взвыли. Гейлс воздел руки к потолку, издал радостный вопль и, топнув ногой, крикнул в ответ:
– Пятьдесят восемь лет! Угу. Это правда! Я не вру!
– Ты не ответил на вопрос, Гейлс. Так что она делает?
Сержант начал юлить, избегая ответа. Рагнарсон от смеха даже выронил курицу.
– До чего же тупой юмор, – буркнул повар.
– Тупее некуда, – согласился Браги. – Словно из сточной канавы. Отчего же улыбка не сходит с твоего лица?
– Будь это кто-то другой, кроме Гейлса…
Слушавшие сержанта не обращали внимания на его протесты, засыпая вопросами о пожилой подруге. Побагровев как рак, он переминался с ноги на ногу, хохоча во все горло и тщетно пытаясь вновь обрести власть над слушателями.
– Скажи нам правду, Гейлс, – настаивали они.
– Удивительный человек, – пробормотал Браги, качая головой. – Он просто обожает подобное. Я бы такого не вынес.
– Но какая от него польза? – рассудительно спросил повар.
– Он умеет смешить людей. – Браги подавил улыбку.
Вопрос
