с Центральной радой помешал естественной эволюции украинского движения влево, к социализму и перерос в Гражданскую войну.
Что касается противоречия между многочисленными утверждениями, что война Советской России против Украинской Народной Республики началась в начале декабря (с ультиматума), при отсутствии фактического подтверждения каких-либо военных действий, то истолковать все это не просто, особенно если учесть, что весь декабрь 1917 г. продолжались поиски дипломатических путей решения конфликта. Во всяком случае, такой вывод можно сделать, рассматривая отношения на «высших этажах» политики – между СНК и Центральной радой с Генеральным секретариатом. Если многие авторы вообще обходят этот срез тогдашней жизни, то этого не может себе позволить Д. Дорошенко – бывший дипломат.
В конце концов, он занимает срединную позицию: «Обмен нотами (ультиматум СНК и ответ Центральной рады. – В. С.), – не вызвал сразу войны в обычном смысле слова, и еще некоторое время между обеими сторонами шли опосредованные и непосредственные переговоры»[385], – вынужден соглашаться с действительностью добросовестный историк. Похоже, он находит и довольно резонные объяснения именно такой логики развития событий между конфликтующими сторонами: «Хотя и за большевиков и за Ц. Раду стояли вроде бы большие массы вооруженных военных, но это уже не были правильно организованные и послушные части, как прежде; они были разбросаны повсюду, настроения их были шаткими и неизвестно было наверняка, с кем они пойдут. Оба правительства опирались на более определенные силы лишь в своих столицах, но для какой-либо войны и дальних походов тех сил было мало»[386].
Вывод совершенно справедливый, и отражает действительный военный потенциал обеих сторон. В то же время Дорошенко пытается своеобразно согласовать свои соображения с господствовавшим в 1917 г. политическим стереотипом не только о существовании состояния войны, но и о ее фактическом активном ведении со стороны Советской России. Он предлагает следующую логику развития тогдашних событий: «…большевики выбрали такую тактику: формально не объявляя войны, они давали приказы разным воинским частям на Украине, которые склонялись к большевизму, чтобы они сами захватывали украинские города и провозглашали власть Советов. Им должны помогать большевистские боевые дружины из местных элементов. Тогда выглядело так, что Совет Народных Комиссаров вроде бы и не ведет войны против Украины, но сами рабочие, солдаты и крестьяне свергают ненавистную им власть буржуазной Ц. Рады и устанавливают власть советов солдатских, рабочих и крестьянских депутатов»[387].
Очевидно, автор допускает здесь неточности относительно двух моментов. Во-первых, руководства процессом установления советской власти со стороны какого-то центра не было (во всяком случае, документы по этому поводу неизвестны), и воссозданный вариант тактики совершался сам собой, в определенной степени стихийно.
Во-вторых,
Там же.
